Letter 2495

Date	26 May/7 June 1884
Addressed to	Nikolay Hubert
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 109)
Publication	Прошлое русской музыки. Материалы и исследования ; том 1 (1920), p. 27–28 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 380–381

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 26 мая 1884 Любезнейший, Николай Албертович! Если Вы будете и впредь в письмах называть меня многоуважаемым, то, почитая это за насмешку, я, в отмщение, буду относиться к Вам не иначе как свысока и называть Вас буду любезнейшим. Итак, любезнейший, письмо Ваше получил. Потрудитесь, голубчик, написать Бесселю, что теперь ещё рано и совершенно излишне говорить о цене и условиях, на коих я отдам ему переделку «Опричника». Вот когда, Бог даст, дело будет сделано, тогда мы с ним поговорим. Я немножко соскучился по всех вас, московских, и нужно повиноваться голосу благоразумия, требующему, чтобы деньги не тратились без надобности, дабы иметь силу воздержаться от поездки в Москву сейчас же. Я очень люблю её именно в это время, когда деревья окончательно распустились и появились сирень и ландыши. У нас здесь все это давно уже было, и от вечной малороссийской засухи зелень блекнет, и вообще уж и Помину нет о весеннем характере ландшафта. В ближайшем будущем я отправлюсь гостить к брату Модесту, а в половине июля появлюсь в Москве, где надеюсь с Вами увидиться. Работаю довольно усердно, а именно пишу сюиту, третью по счету, но, надеюсь, первую по достоинству. Нередко думаю о Вас обоих. Наступило или нет время. для того чтобы Можно было серьёзно помышлять о Вашем возвращении в Консерваторию? Признаюсь, что не могу переварить мысль, что классы теории в Моск[овской] конс[ерватории] находится в руках едва оперившегося мальчика, когда есть под боком Губерт. И по-моему, если Губерту предложить, ему следует согласиться. Но согласится ли? That is the question! Целую Баташины ручки. Ваш П. Чайковский

Kamenka 26 May 1884 Most gracious one, Nikolay Hubertovich! If you continue to call me most respected in your letters then I, considering this to be mockery, shall treat you nothing other than condescendingly, and will call you most gracious. So, most gracious one, I have received your letter. Golubchik, kindly write to Bessel that it is too premature and wholly superfluous now to talk about the price and conditions under which I shall give him the revised "Oprichnik". When, God willing, the task is completed, then I shall negotiate with him. I'm rather missing all of you Muscovites, but I need to heed the voice of prudence, which demands that money not be spent unnecessarily, in order to have the strength to refrain from travelling to Moscow at once. I'm very fond of her at this time of year, when the trees have finally blossomed, and the lilacs and lilies of the valley have appeared. We've had all this here for ages now, and the unending Ukrainian drought causes the greenery to fade, and in general there's no hint of spring nature in the landscape. In the near future I'll be going to visit my brother Modest, and in the middle of July I'll be popping up in Moscow, where I hope to see you. I'm working quite diligently — namely, writing a suite, the third in number, but, I hope, the first in merit. I often think about you both. Has the time not come for you to seriously consider returning to the Conservatory? I confess that I cannot stomach the thought that theory classes at the Moscow Conservatory are in the hands of a barely fledgling youth, when Hubert is at hand. And, in my opinion, if it is offered to Hubert, then he ought to agree. But will he agree? That is the question! I kiss Batashina's hands. Yours P. Tchaikovsky