Letter 1241

Date	7/19 August 1879
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1557)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 607–608 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 303–304

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 7 авг[уста] Не помню, Модя, писал ли я тебе про наш спектакль? Он прошёл довольно благополучно, только Влад[имир] Андр[еевич] напился пьян для храбрости и страшно фиглярничал. В антракте Котек играл на скрипке. Народу было видимо-невидимо. Потом был блестящий бал. На другой день мы встали все в 2 часа и у меня целый день болела голова. В субботу уехал Толя, и в самом мрачном расположении духа. Сабуров ему строит разные пакости и между прочим потребовал его, несмотря на самые убедительные просьбы, к 1-му августу, т. е. отказал в просьбе опоздать несколько дней. Но Толя опоздал поневоле, и его ожидают в Петербурге разные неприятности. Он был до того расстроен при отъезде, что я должен был дать ему слово съездить к нему в скором времени в Петербург. Таким образом, обязательства мои перед тобой и Н[адеждой] ф[иларетовной] ещё усложнились необходимостью исполнить данное Толе слово. Сегодня я еду в Браилов вместе с Котеком, который пробыл неделю здесь и произвёл на всех очень благоприятное впечатление. Почти весь путь мы сделаем вместе. Сколько я останусь в Браилове, когда попаду к тебе — неизвестно. Если из писем Анатолия я увижу, что его дела идут хорошо, то сначала побываю у тебя, а потом у него в Питере; если же он будет очень хандрить, то сначала съезжу к нему, а в Гранкино попаду уже не ранее половины сентября. Впрочем при моей особенной любви к осени, в деревне это ничего. Саша едет 10 числа в Петербург ещё неизвестно в сопровождении кого, — это зависит от Дервиза. Если он пришлёт вагон, то, кроме Анны и Таси, она повезёт мальчиков (двух старших) и Miss Eastwood. Если вагона не будет, она возьмёт с собой Нат[алью] Андр[еевну] для компании и услуг. Все последние дни у нас тут невыразимая суета, приезды и отъезды. Целую неделю провела здесь Китти Гротхус с прелестными двумя дочерьми. Приехал Ив[ан] Ив[ановисч] Бутаков. По случаю присутствия Котека происходят ежедневные музицировать и хождения в гости в большой дом. Я невыразимо утомлён всем этим и буду рад очутиться один в Симакове, но близость Н[адежды] Ф[иларетовны] меня будет сильно стеснять. Ник[олай] Льв[ович] в том же положении, т. е. отчаянном, но 11 числа, несмотря на все увещевания Н[иколая] Дм[итриевича], уезжает в Москву. Нет никакой возможности удержать его. Об Лароше имеются сведения, что он убежал с какой-то девицей в Гельсингфорс и жену свою бросил окончательно. Пиши мне: Одесская ж[елезная] д[орога], станция Жмеринка, оттуда в Браилов. Целую. Прости безалаберность письма. Мне ещё нужно накатать множество писем. Твой, П. Ч.

Kamenka 7 August I don't remember, Modya, whether I wrote to you about our production? It went quite well, except that Vladimir Andreyevich consumed too much liquid courage, and was a terrible buffoon. During the interval, Kotek played the violin. People were there in droves. Afterwards there was a glittering ball. The next day we all rose at 2 o'clock, and I had a headache all day. On Saturday, Tolya left, and in the most gloomy mood. Saburov had been playing various dirty tricks on him, and, amongst other things, demanded that he, despite the most earnest requests, be back by 1st August, i.e. he refused a request to defer this by a few days. But Tolya was delayed through no fault of his own, and various unpleasantness awaited him in Petersburg. He was so upset when he left that I had to promise to visit him in Petersburg soon. Therefore, my obligations to you and to Nadezhda Filaretovna have been further complicated by the need to keep my word to Tolya. Today I'm going to Brailov with Kotek, who spent a week here and made a most favourable impression on everyone. We'll be making almost the entire journey together. How long I'll stay at Brailov, and when I'll make it to you, is unknown. If I see from Anatoly's letters that matters are going well, then I'll visit you first, and then go to him in Piter; if he's very depressed, then I'll go to him first, and I won't make it to Grankino before the middle of September. However, given my particular fondness for the autumn, the country will be fine. Sasha is going to Petersburg on the 10th, and it isn't yet known who will accompany her — this depends on Derviz. If he sends a carriage, then besides Anna and Tasya, she will take the boys (the two eldest) and Miss Eastwood. If there's no carriage, she will take Natalya Andreyevna for her company and services. The last few days we've had an indescribable commotion here, with arrivals and departures. Kitty Grothus spent a whole week here with her two lovely daughters. Ivan Ivanovich Butakov arrived. Due to Kotek's presence, there is daily music-making and visits to the big house. I am inexpressibly tired of all this, and shall be glad to find myself alone in Simaki, but the Nadezhda Filaretovna's proximity will be very awkward for me. Nikolay Lvovich's situation is the same, i.e. desperate, but on the 11th, despite all Nikolay Dmitryevich's admonitions, he is leaving for Moscow. There is no possibility at all of stopping him. We had news about Laroche that he's run away with some girl to Helsingfors, and abandoned his wife completely. Write to me: Odessa railway line, Zhmerinka station, thence to Brailov. Kisses. Excuse the sloppiness of this letter. I still have a pile of letters to dash off. Yours, P. T.