Letter 847
| Date | 30 May/11 June 1878 |
|---|---|
| Addressed to | Modest Tchaikovsky |
| Where written | Brailov |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1494) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 420 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 291–292 |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
30 мая Милый, дорогой мой Модя!
Сегодня я наконец уезжаю. Вот, в коротких словах. как кончилось дело. Сегодня моё беспокойство увеличилось до того, что я решил Алёшу отправить к Леве за деньгами, так как у меня всего 8 р[ублей], с к[ото]рыми ни тпру, ни ну! Но, чтобы поскорее узнать, нет ли чего на почте, я поехал его провожать. И хорошо сделал. Положим, Алёша опоздал, — но это большое счастье. На почте оказалось письмо от Н[адежды] Ф[иларетовны]. Из письма этого я понял, что она и не намеревалась присылать мне деньги сюда. Зато в Москве они ожидают меня. Тут же, на станции, я получил депешу от Анатоля. Он беспокоится, ждёт. Я было совершенно упал духом, — но вдруг une idée lumineuse. Возвратившись домой, я наврал какую-то чепуху дворецкому и попросил 100 р[ублей]. «Слушаюсь!» Через пять минут деньги были у меня. Я еду с несколько неприятным чувством, что пришлось брать деньги. Вместе с тем мне грустно, очень грустно расставаться с Браиловым, да и страх берет ехать в Москву. Отчего нет от тебя известий? Я беспокоюсь. Неужели ты адресовал к Кондратьеву? Надеюсь иметь от тебя известие в Москве. Больше писать не могу. Я в очень суетливом состоянии. Целую тебя, Колю с бесконечною нежностью. Твой, П. Чайковский |
30 May My dear, good Modya!
I'm finally leaving today. Here, in brief, is how the matter concluded. Today my distress increased to the point that I decided to send Alyosha to go to Leva for money, since I have only 8 rubles, which was good for nothing! But, in order to quickly find out if there was anything at the post office, I accompanied him there. And it's just as well I did. Let us suppose that Alyosha was late — this was very fortunate. There was a letter in the post from Nadezhda Filaretovna, from which I understood that she wasn't intending to send me the money here, but rather it would be waiting for me in Moscow. Just then, at the station, I received a message from Anatoly. He is waiting anxiously. I had completely lost heart — but then had une idée lumineuse. Returning home, I made up some nonsense and asked the butler for 100 rubles. I obey!. Five minutes later I had the money. I'm leaving with a somewhat unpleasant feeling that I had to borrow the money. At the same time, I am sad, very sad to part ways with Brailov, and fearful of making the journey to Moscow. Why haven't I had news from you? I'm worrying. Did you really write to Kondratyev's? I hope to have news from you in Moscow. I can't write any more. I'm in a very restless state. I kiss you and Kolya with infinite tenderness. Yours, P. Tchaikovsky |
