Letter 4923

Date	26 December 1886/7 January 1887
Addressed to	Eduard Nápravník
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3358)
Publication	Чайковский. Воспоминания и письма (1924), p. 170–172 Переписка Е. Ф. Направника с П. И. Чайковским (1959), p. 141–142 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 533–535
Notes	Original incorrectly dated "October"

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

26 окт[ября] 1886 r[ода] Дорогой Эдуард Францович! Я был так поглощён своими репетициями, что из Москвы решительно не мог написать Вам. Вчера вернулся в деревню на 2 недели и поспешаю побеседовать с Вами. Мне хочется объяснить Вам, почему я до сих пор ещё не опроверг печатно взведённой на Вас клеветы по поводу «Онегина». Узнавши от Юргенсона, что Вы ничего не имеете против того, чтобы я печатно опровергнул ложь Бессел я и Ко, я немедленно написал письмо в редакцию этого листка, но так как времени уже прошло много с тех пор, как была напечатана бесселевская ложь, то я сделал вид, как-будто случайно только что прочёл статью. В письме моем я объяснил, что Вы никогда не имели надобность мне отсоветовать то, чего я сам не хотел. На это я получил ответ от Бесселя, который уверял меня, что он со мной вместе был однажды у Вас и что Вы при нем мне отказывали в моей просьбе поставить «Онегина». Я немедленно в большой телеграмме ответил Бесселю, что никогда с ним у Вас не был и что все это ложь. В этой депеше я требовал, чтобы моё письмо было напечатано без всяких ложных объяснений и оговорок. Не знаю, что теперь выйдет. Так как Бессель в своём письме предлагал мне взять моё опровержение назад, угрожая, что в противном случае он докажет свою правоту большими оговорками, — то ввиду моего требования напечатать непременно без всяких объяснений и оговорок, — он, вероятно, вовсе не напечатает письма. Спрашивается: что теперь делать? По-моему, лучше всего плюнуть и махнуть рукой. Но если Вы хотите, чтобы я обратился к большой газете, напр[имер] «Нов[ое] вр[емя]», то я с удовольствием это сделаю. Но повторяю: не лучше ли плюнуть??? Теперь скажу Вам про своё дирижирование. Я по-прежнему вполне убеждён в своей неспособности к капельмейстерству, — но, если не слишком сконфужусь, продирижировать сносно свою оперу могу. Очень трудно было на первой репетиции, с каждым разом я был самоувереннее и покойнее. Музыканты оркестра относятся ко мне с глубоко трогающим меня сочувствием. Обнимаю Вас крепко, дорогой друг мой! Поздравляю и Вас, и милую Ольгу Эдуардовну с наступающим Новым годом. Надеюсь, что она сдержит своё обещание и приедет на 1-е представление «Черевичек», оно назначено покамест на 15 янв[аря]. Ваш П. Чайковский Поклонитесь всем милым детям Вашим, но особенно Володе. Забыл иметь с Вами объяснение ещё по одному поводу. Ларош показал мне письмо Ваше к нему. Признаюсь Вам, что мне было немножко обидно, что Вы обратились по поводу неисполнения Ваших сочинений в Москву к нему, а не ко мне. Вместе с тем мне было и стыдно, что будучи директором Муз[ыкального] общества, я так мало вхожу в обсуждение программи так мало влияю на Эрдмансдёрфера в выборе вещей для исполнения. На другой день утром я должен был уехать ибо меня здесь в деревне ожидал с нетерпением брат и потому не успел поговорить с Эрдмансдёрфером. Сейчас я написал ему письмо, в котором убедительно, дружески прошу его вместо предположенного к исполнению «Манфреда» (который уж был игран в прошлом сезоне и может подождать) сыграть в следующем концерте Вашу симфонию. Я просил его немедленно отвечать мне и, как только получу ответ, сообщу Вам. Жму крепко Вашу руку.

26 October 1886 Dear Eduard Frantsovich! I was so absorbed in my rehearsals that I was categorically unable to write to you from Moscow. Yesterday I returned to the country for 2 weeks, and I'm hastening to talk with you. I want to explain to you why thus far I have yet to deny the slander printed against you concerning "Onegin". Learning from Jurgenson that you have no objection to me refuting the lies of Bessel & Co. in print, I immediately wrote a letter to the editor of this paper, but as so much time has passed since Bessel's lie was printed, then I made as if I happened to read the article by chance. In my letter I explained that you have never needed to advise me of something that I myself did not want. I received a response to this from Bessel, who assured me that he and I once visited you and that you and that he was there when you declined my request to stage "Onegin". I immediately replied at length to Bessel by telegram, that he and I had never visited you and this was all lies. I demanded in this dispatch that my letter is printed without any sort of false explanations or qualifications. I don't know what will happen now. Since in his letter Bessel suggested I should withdraw my rebuttal, threatening that otherwise he will demonstrate his case was a big misunderstanding — then in view of my demand that it be printed absolutely without any explanations or qualifications, he probably won't print the letters at all. The question is: what to do now? In my opinion, it is best to spit and wave one's hand. But if you want me to turn to one of the large newspapers, for example, "New Time", then I will gladly do this. But I repeat: is it not better to spit??? Now I'll tell you about my conducting. I had previously become entirely convinced of my inabilities as a kapellmeister, — but, without too much embarrassment, I can passably conduct my opera. The first rehearsal was very difficult, but each time I became calmer and more confident. I have been moved by the orchestral musicians' profound sympathy towards me. I hug you warmly, my dear friend! Congratulations to both you and dear Olga Eduardovna for the forthcoming New Year. I hope that she will keep her promise and come to the 1st performance of "Cherevichki", which in the meantime has been fixed for 15 January. Yours P. Tchaikovsky Give my regards to all your dear children, but especially Volodya I forgot that there's something else to go into with to you. Laroche showed me your letter to him. I confess to you that I was somewhat offended that you have turned to him regarding the lack of performance of your works in Moscow, and not to me. At the same time I was also ashamed that, as one of the directors of the Musical Society, I hold less sway than Erdmannsdörfer in the selection of items for performance. I had to leave the next morning, because my brother was looking forward to seeing me here in the village, and therefore I didn't manage to speak with Erdmannsdörfer. I've now written him a letter, in which I have asked him in an earnestly, friendly manner to play your symphony in the next concert, instead of the scheduled performance of "Manfred" (which had already been played last season, and can wait). I've asked him to answer immediately, and I'll inform you as soon as I receive a reply. I shake your hand warmly.