Letter 2271

Date	21 April/3 May 1883
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 132–133
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 21 апр[еля] По-здешнему уже май, Анатоша, а я всё ещё здесь, и хуже всего, что даже не предвижу, когда можно будет уехать. Одно знай, что не по доброй воле так долго не возвращаюсь в Россию. Чтобы дать тебе понять, насколько серьёзны причины, удерживающие меня при Тане, скажу только одно: Лиз[авета] Мих[айловна], присутствие которой необходимо, объявила решительно, что при теперешнем положении вещей она одна без меня ни за что не останется, боясь ответственности. А лишиться Лиз[аветы] Мих[айловны] было бы положительно ужасно; это драгоценнейший и чудеснейший человек. Тем не менее не сердись ни на меня, ни на те личности и обстоятельства, которые заставляют меня оставаться в Париже. Во всяком случае это долго продолжаться не может. Моё денежное положение ужасно. Последний ресурс — Юргенсон, уже употреблён. Недавно я по телеграфу попросил у него 1000 р[ублей] и тотчас же получил их. Боюсь, что этого не хватит, но всё-таки для меня ужасно будет прожить полгода без копейки денег. Как-нибудь при свидании с Петр[ом] Ив[ановичем] поговори с ним: нельзя ли мне устроить большой заем тысячи в три, который бы уплачивался бы из будущей поспектакльной платы за «Мазепу». Я почти кончил оперу. Благодаря тому что я оказал министру двора, от лица коего мне была заказана коронационная кантата, я могу не без основания рассчитывать на его протекцию и что опера моя будет дана в будущем сезоне. Будь П[етр] И[ванович] богат, то я не задумался бы у него взять такую сумму, ибо уплата верная, постольку, поскольку можно надеяться, что я останусь жив. Но у него капиталов теперь вовсе нет, я это отлично знаю. Но нельзя ли, чтобы кто-нибудь дал. Не знаю, почему мне совестно обращаться к Третьякову Серг[ею] Мих[айловичу] — хотя я был с ним довольно аккуратен. Ещё менее расположен просить у Алексеева, хотя бы оттого, что он твой родственник. Нет, а где-нибудь, может быть, вы вдвоём что-нибудь придумаете. В прочем же я совершенно благополучен и здоров и даже не особенно скучаю благодаря работе. Пожалуйста, голубчик, когда Алёша приедет, скажи ему, чтобы ждал меня. Если денег ему на прожитье надо, пусть немножко возьмёт у Петра Ив[ановича]. Но передай ему, что мне будет очень неприятно, чтобы он кутил. Вообще, не лучше ли ему отправиться в деревню до моего приезда. Вряд ли раньше недели — двух выеду отсюда. Целую, обнимаю. Твой Как я рад, что Модеста отправил. Он так счастлив, что снова с Колей. У Пани целую нежно ручки и в кончик носа, к[ото]рый красен, как земляника.

Paris 21 April It's already May here, Anatosha, and here I still am, and worst of all I can't even predict when it will be possible to leave. If you know one thing, it's not down to my own free will that I'm taking so long to return to Russia. To give you some understanding of the seriousness of the reasons that are keeping with me with Tanya: Lizaveta Mikhaylovna, whose presence is essential, firmly declared that in the current circumstances she would not remain alone without me, fearing the responsibility. And to lose Lizaveta Mikhaylovna would be positively awful; she is a most precious and wonderful person. Nevertheless, don't be angry with me or with those individuals and circumstances which compel me to remain in Paris. In any case, this cannot continue for long. My financial situation is awful. The last resort — Jurgenson, has already been used. I recently asked him for 100 rubles by telegraph and received it forthwith. I'm afraid that this won't be enough, but it all the same it would be awful for me to live for six months without a penny of money. When you see Pyotr Ivanovich next time, talk to him: is it possible for me to arrange a large loan of three thousand, which would be paid out of the future performance fee for "Mazepa"? I've almost finished the opera. Thanks to what I did for the minister of the court, on whose behalf the coronation cantata was commissioned from me, it's not without reason that I can count on his patronage, and that my opera will be given next season. Were Pyotr Ivanovich a rich man, I would give no thought to taking such a sum from him, for it will assuredly be paid off, insofar as I can hope to remain alive. But I know very well that he has no capital at all now. But couldn't someone else come up with it? I don't know why I'm embarrassed to approach Sergey Mikhaylovich Tretyakov — although I've been quite fastidious with him. I'm even less inclined to ask him than Alekseyev, if only because he's your relative. No, but perhaps the two of you will come up with something from somewhere. Otherwise I'm completely safe and well, and thanks to my work I don't even feel especially bored. Please, golubchik, when Alyosha comes, tell him to wait for me. If he needs money to live, let him take a little from Pyotr Ivanovich. But let him know that it would be very unpleasant for me if he went on a spree. Generally, wouldn't it be better for him to set off for the country before my arrival? I'm unlikely to be leaving here for another week or two. Hugs, kisses. Yours How glad I am that I sent Modest away. He's so happy to be with Kolya again. I kiss Panya's hands gently, and the tip of her nose, which is as red as a strawberry.