Letter 3155

Date	22 January/3 February 1887
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3267)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 372–373 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 25–26 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 370–371 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

22 янв[аря] 1887 г[ода] Паничка дорогая! Я телеграфировал Вам о смерти Тани, чтобы Вы узнали об этом печальном событии ранее, чем из газет. Из «Нового времени» ты уже узнаешь раньше моего письма, как это случилось. Я получил это известие как раз на другое утро после первого представления «Черевичек». Теперь опишу тебе вкратце, как произошло 1-е представление. За два дня до представления была генеральная репетиция. Во время репетиций я настолько привык дирижировать, что перед генеральной почти не боялся и думал, что и в день 1-го представления будет то же. Но уже накануне я стал чувствовать себя почти нездоровым от волнения, а 19-го утром проснулсясовсем больной и даже думал, не послать ли отказ. Не знаюкак я провел этот ужасный день; страдал невыразимо. В назначенный час явился в каком-то полусознании. Когда насталроковой час, я как автомат вошел в оркестр. Грянули ог лушительные рукоплескания, и со сцены начали подавать венки, аоркестр туш играл. Сейчас же стало легче. Увертюру я началочень смело и чем дальше, тем более спокоен становился. К 2-му действию я вышел так же спокойно, как какой-нибудь Альтани, весь свой век дирижировавший. Подношений, венков, вызов[ов] и т. п., оваций было более чем достаточно. Представь себе, Паничка! Всё в один голос говорят, что я талантливый дирижёр. Если это правда, то странно, что целую жизнь я ошибался и воображал себя, наоборот, вполне неспособным в этом отношении. Как бы то ни было, но сошло все очень хорошо. Исполнением я очень доволен. К несчастию, накануне генеральной репетиции заболела Крутикова (превосходная Солоха) и вместо неё взялась петь Светловская, хорошая певица, но совершенно неподходящая к роли. Из других лучше всех были Климентова, Корсов и Усатов. Из родных присутствовали кроме Модеста брат Коля и Никс Литке. Бедная Таня! Теперь, когда все кончено, невольно забываешь все её темные стороны и помнишь только, что это былаза чудо-девушка 12 лет тому назад. Ещё не знаю, как Сашаперенесла трагическое известие. Лева едет и проездом будетзавтра здесь, как раз когда я буду собираться начать 2-е представление. Буду дирижировать ещё 2 раза. Целую, обнимаю. Твой, П. Чайковский