Letter 1407

Date	15/27 January 1880
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Rome
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1291)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 27–28

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Рим 27/15 янв[аря] 1880 Милый мой Толя! Вот уж несколько дней, что нет от тебя письма; жду с нетерпением, — хочется знать подробности о всем, что происходило. Впрочем, вероятно, твоё письмо придёт сегодня вечером. Наш образ жизни слегка изменился вследствие приезда Кондратьева. Он поселился в нашем отеле тремя этажами ниже. Маньяк—больше чем когда-либо. Иногда бывает забавен, иногда капризен и скучен. Здоровье его лучше, но все ещё есть раны на ногах. С Голицыным и Масал[итиновым], вследствие приезда Кондратьева, видимся ещё чаще. Нужно, впрочем, им отдать справедливость: они нисколько не тягостны, не требовательны и очень любезны. Довольно часто к нам заходит Серёжа Ребиндер; он очень умный и очень симпатичный юноша. Но нет сомнения, что он не жилец на этом свете. Мне даже кажется, что очень недолго ему ещё придётся быть здоровым. Когда он говорит, то раздаётся зловещая хрипота весьма скверного свойства. Толичка! Прости, что я тебя побеспокою, но вот в чём моя просьба. Женщина, носящая моё имя (поведением которой, мимоходом сказать, я очень доволен и которой за это я на праздники послал лишних 50 рублей), просила Петра Ив[ановича] напомнить тебе о пачпорте. Если можно, сделай это. Ещё одна просьба. Зайди как-нибудь к Бесселю и спроси его, почему он не посылает мне четырёхручное переложение 2-ой симфонии и почему не отвечает на моё письмо. Я получил 3-го дня телеграмму от Colonn'a, сообщающую мне, что моя 4 симфония имела в Париже успех, особенно Andante и Scherzo. Это меня очень радует, но как жаль, что я не мог её услышать. Когда-то ещё явится подобный случай. Обнимаю тебя. Твой П Чайковский Володю обнимаю.

Rome 27/15 January 1880 My dear Tolya! It's been a few days now since I had a letter from you. I'm looking forward to it — I want to know the details of everything that happened. Anyway, your letter will probably come this evening. Our way of life has changed slightly as a result of Kondratyev's arrival. He's settled into our hotel three floors down. He's more maniacal than ever. Sometimes he'll be amusing, sometimes capricious and tedious. His health is better, but he still has lesions on his legs. Now that Kondratyev is here, we see Golitysn and Masalitinov more often. Anyway, to be fair to them, they haven't been the least trouble, not demanding, and very courteous. Seryozha Rebinder comes to see us quite often; he's a very clever and most sympathetic young man. But there is no doubt that he isn't long for this world. I don't think that his health will last very long. Whenever he speaks, there's an ominous hoarseness in his voice. Tolichka! I'm sorry to bother you, but I have a request. The woman who bears my name (whose behaviour, by the way, I'm very pleased with, and to whom I sent an extra 50 rubles for the holidays), asked Pyotr Ivanovich to remind you about the passport. Could you attend this, if possible. One further request. Could you go to Bessel's at some point and ask him why he hasn't sent me the four-handed arrangement of the 2nd Symphony and why he hasn't answered my letter. Two days ago I received a telegram from Colonne informing me that my 4th Symphony was a success in Paris, especially the Andante and Scherzo. This made me very happy, but what a pity that I couldn't hear it. Perhaps I'll have another chance one day. I hug you. Yours P. Tchaikovsky I hug Volodya.