Letter 1467

Tchaikovsky Research
Date 3/15 April 1880
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written Moscow
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 643)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 389–390 (abridged)
П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 2 (1935), p. 335–336
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 98–100

Text

Russian text
(original)
3 апреля 1880
Москва

Мои планы провести вчерашний день в одиночестве расстроились самым странным образом. Пообедавши в 2 часа, я предпринял прогулку по Замоскворечью в той надежде, что никого не встречу. Когда я шёл по набережной, — вдруг показалась коляска, и в ней ласково приветствующий меня адмирал, в котором я тотчас же узнал в[еликого] кн[язя] Конст[антина] Ник[олаевича]. Оказалось, что после консерваторского спектакля он поехал кататься, и судьба, как нарочно, столкнула меня с ним. Подозвав меня, он выразил изумление, что встречает меня за Москвой-рекой, удивился, что я не был на спектакле, и предупредил, что на обеде у генерал-губернатора расскажет Рубинштейну про нашу странную встречу. Таким образом, инкогнито моё было нарушено, и, скрепя сердце, я поехал тотчас же отыскивать Рубинштейна, дабы предупредить его обидчивость и объясниться. В театре его уже не было. Мне сказали, что он в Эрмитаже, но там вместо него я нашёл все общество консерваторских преподавателей. Удивлению и расспросам не было конца. В восемь часов от меня потребовали, чтобы я поехал провожать Великого князя, где много смеялись все при нем находившиеся, в том числе и Рубинштейн, моему неудавшемуся инкогнито. В результате вышел совершенно потерянный для работы день и скверное расположение духа. Сегодня утром пришлось принять несколько посещений, а потом я занимался. Теперь только что воротился с прогулки. Проходил, между прочим, мимо Вашего дома.

Относительно поручения Вашего поговорить с Ник[олаем] Григ[орьевичем] об экзамене Влад[ислава] Альберт[овича] — само собою разумеется, что оно будет исполнено; но не ручаюсь за то, что Руб[инштейн] снизойдёт на эту просьбу. Я предвижу, что он встретит затруднение в том, что для выпускных экзаменов требуется присутствие депутата от правительства, которого нельзя будет пригласить ради одного Пахульского. Впрочем, очень может быть, что он согласится превозмочь это затруднение. Во всяком случае сегодня я с ним поговорю.

Мне действительно довольно тяжко без Алёши, но что делать! Ещё тяжелее было бы для меня, если б я оставил Модеста одного с Колей. Модест аккуратно занимается с Алёшей, и в этом отношении последний очень много выиграл, ибо я никуда не годный, нетерпеливый и несносный учитель.

Вы спрашиваете, милый друг, кто высокие особы, с коими пришлось сталкиваться. Расскажу Вам, как я провёл последние два дня, чтобы дать Вам понять, как много я вытерпел в Петербурге. В воскресенье от 2 часов до 5 был у г[оспо]жи Абаза, где находилось все семейство вел[икой] кн[ягини] Екатер[ины] Михайловны, которым пришлось сыграть отрывки из новой оперы. Дочь её очень способная певица и очень мило поёт мои романсы. Оттуда отправился на обед к Исакову, гл[авному] начальн[ику] воен[ных] заведений. Начало вечера провёл у Гр[афа] Литке, а от 11 часов вечера до 3 просидел у симпатичного и очень музыкального Вел[икого] кн[язя] Конст[антина] Конст[антиновича]. Он очень уговаривает меня предпринять вместе с ним осенью кругосветное плавание. Предложение не лишено соблазнительности, — но ехать на три года, лишиться своей свободы, заключить себя, как в темницу, в каюту корабля, — нет, на это я не решусь! В понедельник присутствовал на большом обеде у кня[гини] Васильчиковой, где я был, так сказать, виновником торжества и где находилось большое общество из всевозможных титулованных особ, в числе коих был принц Евг[ений] Максимил[ианович] Лейхтенбергский, жена коего — отличная певица и делает мне честь называть себя моей поклонницей. Повторяю: все это служит мне утешительным доказательством моего возрастающего успеха, но единый Бог знает и из всех людей Вы одни можете понять, чего мне все эти посещения аристократических и всяких других обществ стоили.

Анатолий переходит сюда на то же место, т. е. товарищем прокурора, так что повышения по службе нет, — но здешний его начальник, Гр[аф] Капнист, очень к нему благоволит, и есть надежда, что он пойдёт в гору.

Какова погода? Как у меня хорошо в гостинице. Я отворяю балкон и беспрестанно выхожу любоваться видом на Кремль.

Вероятно, мне придётся остаться почти всю будущую неделю.

До свиданья, дорогой и милый друг.

Ваш П. Чайковский