Letter 1707

Date	10/22 March 1881
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Nice
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1622)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 461 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 63 (abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Ницца 10-го марта Последний день в Неaполе оставил во мне самое дурное впечатление. Мы ездили в этот день с Кондратьевым на «Эдимбургский». Там офицеры приняли нас радушно, и общий вид фрегата показался мне симпатичным. Но тут явился посланный от «Светланы», передавший нам приглашение старшего офицера Скрыдлова (героя) немедленно прибыть к ним. Спустившись в каюту, мы нашли Скрыдлова совершенно пьяного, и тотчас же началась совершенно сумасшедшая всеобщая попойка, в которой и я поневоле принимал участие. Скрыдлов вёл себя как разгулявшийся московский купец 3-ей гильдии. Мы насилу вырвались оттуда, и то не прежде чем расходившийся герой не заставил всех своих подчинённых, как офицеров так и матросов, разыграть перед нами всякие шутовства, и заставлял их кричать нам ура, лазить по канатам и мачтам, кричать, что они всем довольны и любят его и т. д. и т. д. Я вынес из этого посещения «Светланы» впечатление столь отвратительное, что разразился слезами, когда мы удалились оттуда. Не правда ли, что не место и не время русскому офицеру, да ещё герою, — безобразничать, пьянствовать и заставлять своих подчинённых проделывать всякие шутовства в духе: ндраву моему не препятствуй! [...] А писал ли я тебе про Сорренто? Оно мне ужасно понравилось, и особенно я никогда не забуду минуту совершенного восторга, когда после завтрака мы вышли на террасу Hôtel Tramontano. Ах, что это за чудо! Меня очень огорчало только, что я никак не мог вспомнить, в каком отеле вы жили в прошлом году в Сорренто? Дорога из Неаполя в Ниццу очень утомила меня. Здесь после Неаполя скучно. Ницца так жалка, так пошла и бесцветна после неапольских чудес! Говорят, что Ник[олай] Руб[инштейн] 28 числа выехал сюда, — но здесь о нем ни слуху ни духу. Послезавтра мы собираемся в Париж, где я вряд ли долго останусь. Меня очень тянет в Россию. Целую тебя, милый Модя! Колю также! П. Чайковский

Nice 10th March The last day in Naples left the worst impression on me. That day I went with Kondratyev to the "Edinburgh". There the officers received us cordially, and the general appearance of the frigate seemed sympathetic to me. But then a message from the "Svetlana" appeared, conveying an invitation to us from the senior officer Skrydlov (the hero) to immediately come to them. Making our way down to the cabin, we found Skrydlov absolutely drunk, and immediately a mad general drinking binge began, in which I unwillingly participated. Skrydlov behaved like a rowdy Moscow merchant of the 3rd guild. We had to force our way out of there, but not before the disaffected hero had forced all his subordinates, both officers and sailors, to act out all sorts of buffoonery in front of us, and forced them to cry hurrah to us, to climb ropes and masts, to cry that they were pleased with everything and they loved him, etc. etc. I came away with such a horrid impression from this visit to the "Svetlana" that after we extricated ourselves from there, I burst into tears. Surely this was neither the time nor the place for a Russian officer, and a hero at that, to act outrageously, to get drunk and force his subordinates to do all sorts of buffoonery in the spirit of: don't get in my way! [...] Did I write to you about Sorrento? I liked it awfully, and in particular I'll never forget the moment of utter delight when, after lunch, we went out onto the terrace of the Hôtel Tramontano. Oh, what a wonder this is! The only thing which upset me was that I couldn't remember which hotel you stayed in last year in Sorrento? The journey from Naples to Nice made me very tired. It's tedious here after Naples. Nice is so pitiful, so vulgar and colourless after the wonders of Naples! They say that Nikolay Grigoryevich left for here on the 28th — but there's been neither sight nor sound of him. The day after tomorrow we're going to Paris, where I'm unlikely to stay for long. I'm very drawn to Russia. I kiss you, dear Modya! Kolya as well! P. Tchaikovsky