Letter 1715

Date	17/29 March 1881
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1346)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 633–634 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 268–269 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 73 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 262 (English translation)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 29/17 марта 1881 Милый Толичка! Подробности о всех пережитых мною горестных днях ты узнаешь от милой С. А. Берн[ард] и от Юргенсона. Вчера вечером тело бедного Ник[олая] Григ[орьевича] поехало в Москву в сопровождении Антона, Юргенсона, Софьи Алексеевны и Задонской. Антон Рубинштейн отныне окончательно потерял в моих глазах всякое право не только на любовь, но и уважение. Трудно передать омерзительное впечатление, произведённое им на меня в течение этих дней, он не только не убит смертью брата, но как будто очень доволен. Юргенсон, с которым мы по этому поводу говорили, объясняет этот непостижимый факт тем, что Антон всегда завидовал Николаю. В чем? за что? почему? не понимаю. Да если и так, то что может быть отвратительнее, как подобная зависть? Ты знаешь, что я всегда высоко ценил Ник[олая] Григ[орьевича] как деятеля, но не питал к нему (особенно в последнее время) нежной любви как к человеку. Теперь, разумеется, все забыто, кроме его хороших сторон, а их было больше, чем слабых. Я уж и не говорю про его гражданское значение. Просто ужас охватывает при мысли о незаменимости его. Анатоша! Я еду отсюда вместе с Кондратьевым в субботу, 21-го марта; остановимся в Берлине сутки или двое и потом поедем в Питер, где проведу несколько дней. К пасхе хочу быть в Каменке. В Москве останусь тоже дня 2 или 3. Многое нужно тебе рассказать, — но скоро увидимся. Отчего я не имею от тебя писем? Что Саша? Как твои сердечные дела? П. Чайковский

Paris 29/17 March 1881 Dear Tolichka! You'll learn the details about all the sorrowful days I've experienced from dear S. A. Bernard and from Jurgenson. Yesterday the body of poor Nikolay Grigoryevich was brought to Moscow, accompanied by Anton, Jurgenson, Sofya Alekseyevna and Zadonskaya. In my view, Anton Rubinstein has now completely lost any right not just to love, but also to respect. It's hard to convey the horrible impression he made on me during these days; not only was he not mortified by the death of his brother, but it was as though he was very pleased. Jurgenson, with whom I spoke about this, puts this incomprehensible fact down to Anton always being envious of Nikolay. But why? What for? I don't understand it. And if so, what could be more horrid than such envy? You know that I always valued Nikolay Grigoryevich highly as an personality, but I didn't harbour any tender affection for him as a person (particularly of late). Now, naturally, everything is forgotten except his good sides, and there were more of these than his weaker ones. I'm not even talking about his significance as a citizen. The thought of his irreplaceability is simply dreadful. Anatosha! I'm leaving here with Kondratyev on Saturday, 21st March; we'll stay in Berlin for a day or two and then travel to Piter, where I'll spend a few days. I want to be at Kamenka by Easter. I'll also be stopping in Moscow for 2 or 3 days. There's a lot I need to tell you, but I'll be seeing you soon. Why haven't I had any letters from you? What about Sasha? How are your affairs of the heart? P. Tchaikovsky