Letter 1860

Tchaikovsky Research
Date 2/14 October–3/15 October 1881
Addressed to Anatoly Tchaikovsky
Where written Kiev
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1365)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 487–488 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 272–273 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 230–231
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 266 (English translation; abridged)

Text

Russian text
(original)
2 окт[ября] 1881

Милый Толичка!

Весёлость моя прошла. как только я очутился в двигающемся по направлению к югу вагоне. Было грустно и жутко от разных причин: и по тебе, и по Алёше (который накануне очень огорчил меня своим неисправимым нравом и манией спорить), и по Юргенсону, в котором я усматриваю, начиная со вчерашнего дня, кандидата в Елисейские поля, и ещё по поводу «Орлеанской девы», которая, как кажется, влачит теперь жалкое существование в Мариинском театре. Скверное Состояние духа продолжалось всю дорогу (что, впрочем, не помешало мне много и отлично спать); очень много думал я о тебе, о Модесте, о себе. Бедный Модест переживает то же, что я, т. е. сознание неуспеха произведения, в котором сознает достоинства. Ты, впрочем, оставил мне на сей раз хорошее впечатление, т. е. я грустил при мысли, что, может быть, долго тебя не увижу, но не потому, что ты бы казался мне тоскующим и недовольным, как в прежнее время. Мне нравится, и для меня имеет невыразимо большое значение, что ты казался во все время моего пребывания в Москве бодрым и весёлым. Анатоша, если не для себя, то для меня (хоть это и эгоистично) старайся быть весёлым и, по возможности, счастливым. Для меня невозможно не только счастие, но даже спокойствие, если я знаю, что кто-нибудь из ближайших недоволен и несчастлив.

Приехал в Киев, остановился в Гранд-отеле и сейчас же пошёл к нашим. Лева оказался в Каменке. Я застал Анну, мальчиков, Тасю н Мину за концом обеда. Радость была невероятная, особенно со стороны Боба. Таня лежала у себя с головной болью, н я её не видел. Квартира ещё не совсем готова, но она будет положительно великолепна. Пил у них чай вместе с Керном (компаньоном Ольшевича н Бирюкова), влюблённым в Таню, как сообщила мне Анна. Жалко, что он неподходящая партия по своему происхождению. По характеру твёрдому и серьёзному это именно то, что ей нужно. Меня восхитило его обращение с мальчиками, которые жили и до сих пор ещё живут у него. Не имея на то уполномочия н права, он с ними очень строг, но вместе ласков. Грустно сознаться, но право нужно быть цивилизованным немцем, чтобы уметь так мудро проявить доброту вместе с строгостью. Посидевши у них, сходил в оперу на полчаса (давали «Жидовку»), и после того вернулся домой. Пишу тебе ужасным пером. Завтра допишу и выскажу причину, почему расположение духа моего в эту минуту превосходно.


3 утром

Боже мой, что за ужасное перо!

Из сообщений Анны я вижу, что Таня ведёт себя хорошо, т. е. рано ложится, рано встаёт, энергично занимается хозяйством и здоровье её отлично. Модест всего, три дня тому назад уехал отсюда. Он пробыл один день в Каменке и два дня здесь в ожидании Гриши Caнrурского, с коим вместе и уехал, на не в Одессу, а прямо в Вену по жел[езной] дороге. Боюсь, что путешествие обойдётся ему дорого и что уже теперь, остановками в Каменке и Киеве, он расстроил свои финансы.

Я обещал сказать тебе, почему я покоен и бодр духом. Сомнительная судьба ,«Орлеанской девы» была для меня в последние дни в Москве, и особенно дорогой, ножом вострым. Но клин вышибается клином, и вот я дорогой всё соображал, какой бы мне найти сюжет для новой оперы («Мазепа» мне не нравится, я не могу им увлечься), и после долгого обдумывания я пришёл к мысли, что к моим способностям всего более подходит хотя и старый, но вечно новый сюжет «Ромео и Юлии». И вот уж теперь безвозвратно решено.; я буду писать оперу на эту тему. Чувствую, что если постараюсь, выйдет хорошо, и это меня совершенно примирило с мыслью о непрочности «Девы».

Уеду сегодня вечером или, если мальчики будут очень просить, завтра. Степан ещё здесь и останется до 10-го; меня несколько пугает перспектива иметь прислугой одну Марусю.

Целую крепко. Пиши. Саше Гудиму поклон.

П. Чайковский

Про «Ромео и Юлию» никому не говори.