Letter 2087

Date	26 August/7 September 1882
Addressed to	Aleksandr Shidlovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 194–196
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy by Aleksandr Shidlovsky in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 26 августа 1882 Многоважаемый Александр Иванович! Мне приходится сожалеть, что в первом письме моем я неосторожно завёл речь о Консерватории и тем, по-видимому, только смутил спокойствие семейства Миллер и Ваше собственное. Моему предложению содействовать ей Вы и г[оспо]жа Миллер — придали слишком много значения и как бы считали её уже поступившей в Консерваторию, упустив из виду, что я, по своим связям, могу только облегчить ей различные трудности, но не имею ни средств, ни власти устроить дело так, чтобы ей стоило только доехать до столицы, — а там она встретила бы готовую и обеспеченную жизненную обстановку. Очень жаль, что моего желания успеха г[оспо]же Миллер недостаточно для того, чтобы мечта её исполнилась. Весьма неприятно сознавать, что так много даровитых людей не попадают на свою настоящую дорогу вследствие неимения средств; хотелось бы каждому из них помочь, — но всё дело в деньгах, — которые даром не достаются. Прежде чем решить вопрос о поступлении г[оспо]жи Миллер в Консерваторию, нужно было решить, найдутся ли на то средства, ив случае невозможности таковые достать, — отложить на время или навсегда осуществление желанного, но неудобоисполнимого предприятия. Вы же, добрейший Александр Иван[ович], увлёкшись Вашей симпатией к бедной даровитой девушке, с одной стороны, а моим предложением содействия, с другой — прямо вообразили её уже как бы ученицей консерватории, а уже потом, — и то, кажется, вследствие только письма моего, вспомнили, — что дабы переехать и поселиться на много лет в чужом городе, нужны средства, коих вовсе нет. Я принуждён ещё раз вкратце уяснить, в чем может состоять моя помощь: 1) Я могу выхлопотать, чтобы г[оспо]жа М[иллер] платила за праваобучение не 200, а 100, т. е. попала бы в комплект. 2) Могу заинтересовать в пользу её многих лиц, могущих быть ей полезными, и озаботиться, чтобы водворение её в Москве обошлось как можно дешевле, и в особенности постараться, чтобы она попала в приют для бедных учениц, где за 25 руб[лей]. в месяц они имеют квартиру, стол и инструмент для упражнения. 3) Могу, по мере сил, оказать ей единовременную денежную помощь. Вот и всё. Положим даже, что ввиду интереса, который она в Вас возбуждает (несмотря на то, что я поставлен в невозможность узнать, действительно ли она талантлива, или это вам только кажется, подобно тому как Вам казалось, что сонаты её отца превосходные произведения), я возьмусь платить за неё за праваобучение 100 руб[лей] в год, так что этот расход может быть вычеркнут из Вашей сметы, — но ведь надо жить, есть, пить, одеваться, покупать ноты, бумаги, книги, ездить в Москву и из Москвы (на лето.), — на какие же средства это всё делать? Я ни в каком случае не могу принять на себя водворение и содержание её, потому что у меня нет на эта средств. Сестра моя, подобно мне, вероятно, тоже не откажется помочь Вашей protégée единовременной выдачей, — но и она не имеет средств обеспечить ей безбедное существование. Это, конечно, очень горестно, и добросердечным людям, как сестра, очень тяжела отказывать, когда у них просят помощи, — но может ли сестра моя взять на своё иждивение незнакомую, хотя и рекомендуемую хорошим человеком, девушку, когда она сама совсем не так богата, как Вам, может быть, кажется, и когда, несмотря на всё сочувствие, которое возбуждает г[оспо]жа Миллер, есть всё-таки тысячи людей более близких, более жалких, более нуждающихся, которым, несмотря на все желание, приходится помогать только в самых ограниченных размерах. Простите, что высказываюсь в несколько резкой форме, — но вижу, что Вы ещё очень неопытны в делах житейских, и мне хочется как можно яснее показать Вам, как не следует слишком увлекаться поры вами доброго своего сердца и иметь постоянно в виду, что, несмотря на все желание оказать пользу ближнему, часто приходится поневоле отказываться от помощи нуждающимся, если она не по силам. У Вас слишком идеальное отношение к действительности. Вы говорите, напр[имер], что во что бы то ни стало нужно сдать г[оспо]жу Миллер в Консерваторию. Что значит сдать? Ведь Консерватория требует не только, чтобы ей платили, на чтобы поступающие в неё были, вполне обеспечены от нужды, ибо голодающего и мёрзнущего ученика она ничему обучить не может. Если г[оспо]жа Миллер в попытке своей потерпит неудачу и если что-нибудь в состоянии будет утешить её, то пусть она вспомнит, — что десятки тысяч людей, из коих многие, вероятно, даже более талантливы, чем г[оспо]жа Миллер, находятся в таком же положении и точно так же обречены грустной доле человека, поневоле зарывающего талант в землю. Теперь перехожу к заключению. Г[оспо]жа Миллер не опоздала, хотя лучше была бы приехать вовремя, т. е. в конце августа, ибо тут решается, кого включить в комплект. Но приём продолжается в течение всего учебного года, кроме последних 3-х месяцев. Итак, если Вы найдёте всё-таки возможным отправить её в Москву, — то отправляйте и дайте мне знать, а я снабжу её рекомендательными письмами и вообще озабочусь, чтобы в ней приняли участие. Но, ради Бога, пусть она не покидает теперешнего своего места и заработка до тех пор, пока окончательно не решит, возможно ли ей совершить переезд. Затем ещё посоветую следующее: пусть г[оспо]жа Миллер сходит к какому-нибудь одесскому музыканту, напp[имер] к Фельдау, и пусть этот музыкант удостоверится, действительно ли способности её выходящие из ряду? Быть может, Вы ошибаетесь, считая её талантливой? Ведь, несмотря на Вашу искреннюю любовь к музыке, всё-таки Вы в этом деле не специалист. Засим, решивши этот вопрос, не лучше ли будет, если г[оспо]жа Миллер ещё на год отложит своё поступление в Консерваторию, а покамест Вы, может быть, и приищете средства? Во всяком случае имейте в виду, что я охотно 6еру на себя уплату за неё за права обучения. Извините, Алекс[андр] Иван[ович], если письмом этим я Вас огорчу; право, я питаю к Вам искренно дружеские чувства, искренно желаю, чтобы г[оспо]же Миллер удалось получить музыкальное образование, и всё-таки могу только оказать ей лишь незначительную материальную помощь. В случае если бы она переехала всё-таки в Москву, или даже Петербург, я постараюсь, чтобы были люди, способные принять в ней искреннее участие. Но, ради Бога, пусть не поступает она легко мысленно и не покидает теперешнего места, пока серьёзно не разъяснит, что она может и чего не может. Я бы советовал Вам непременно побывать у Фельдау. До свиданья. Жду Вашего ответа. Сестры нет — она в Севастопале у Веры; адрес её: Севастополь, Никол[аю] Александр[овичу] Римскому-Корсакову, для передачи А. И. Д[авыдовой]. Искренно преданный, П. Чайковский

Kamenka 26 August 1882 Most respected Aleksandr Ivanovich! I have reason to regret that in my first letter I was remiss in bringing up the Conservatory, and thereby, it seems, merely disturbing the peace of the Miller family and your own. You and Miss Miller attached too much importance to my proposal to assist her, and seemed to consider this to mean that she had already entered the Conservatory, losing sight of the fact that I, through my connections, can only assuage her various difficulties, but I have neither the means nor the power to arrange matters so that she merely has to go to the capital, and there she would find a ready and secure living environment. It is a great pity that my desire for Miss Miller's success is not enough to realise her dream. It is most unpleasant to realise that so many talented people cannot find their true path due to a lack of means; I should like to help every one of them — but the issue is money, which cannot be found without cost. Before deciding the question of Miss Miller's admission to the Conservatory, it was necessary to determine whether the funds could be found for this, and if it was impossible to obtain them, to postpone either temporarily or permanently the implementation of the desired but impractical outcome. You, most kind Aleksandr Ivanovich, being carried away by your sympathy for the poor gifted girl, on the one hand, and by my offer of assistance on the other, simply imagined her as being a conservatory student, and only then — and, it seems, solely as a result of my letter — remembered that in order to move and settle for many years in a strange city, funds are required, which they do not have at all. I am obliged to briefly clarify what my assistance could consist of: 1) I can arrange for Miss Miller to pay 100, instead of 200, for her education, i.e. she would have a place in the set. 2) I can bring her to the attention of numerous persons who can be useful to her, and see to it that her placement in Moscow will cost as little as possible, and in particular try to enrol her in the shelter for poor students, where for 25 rubles per month they have an apartment, board, and an instrument for practice. 3) I can, insofar as I am able, provide her with one-off financial assistance. That is all. Let us even assume that in view of the interest that she arouses in you (despite the fact that I am in a position where it is impossible for me to ascertain whether she is truly talented, or whether it only seems that way to you, just as it seemed to you that her father's sonatas were excellent works), I shall undertake to pay 100 rubles per year towards her education, so that this expense can be removed from your reckoning — but she will have to live, eat, drink, dress, buy music, papers, books, travel to and from Moscow (in the summer) — how will the means be found to do all this? I cannot in any case take her placement and maintenance upon myself, because I do not have the means for this. My sister, like me, would probably not refuse to help your protégée with a one-off payment — but she also does not have the means to ensure her a comfortable existence. This is, of course, very sad, and it is very difficult for kind-hearted people like my sister to refuse when they are asked for help — but can my sister take an unknown girl into her care, even on the recommendation of a good man, when she herself is not at all as rich as you might think, and when, despite all the sympathy that Miss Miller arouses, there are still thousands of people closer, more pitiful, more in need, who despite every desire, can be helped only to the most limited extent? Forgive me for expressing myself in a somewhat harsh manner — but I see that you are still very inexperienced in everyday affairs, and I want to show you as clearly as possible how you ought not to be carried away by the kindness of your heart, and constantly bear in mind that, despite every desire to help your neighbour, you often have to reluctantly refuse to help those in need, if it is beyond your means. You have a far too idealistic attitude towards reality. You say, for example, that come what may we must send Miss Miller to the Conservatory. What does send mean? After all, the Conservatory demands not only that it be paid, but that those entering it be fully provided for from want, because it cannot teach anything to a student who is starving and freezing. If Miss Miller is unsuccessful in her attempt, and if anything can be of consolation to her, let her remember that tens of thousands of people, many of whom are probably even more talented than Miss Miller, find themselves in the same position, and are equally condemned to the sad fate of a person who involuntarily buries his talent in the ground. In conclusion, Miss Miller was not late, although it would have been better to have arrived in good time, i.e. at the end of August, because this is when it is decided who to include in the set. But admissions continue throughout the entire academic year, except for the last 3 months. So, if you still find it possible to send her to Moscow, then send her and let me know, and I will provide her with letters of recommendation, and generally ensure that she is accepted. But, for God's sake, do not let her leave her present position and earnings until she finally determines whether it is possible to accomplish the move. Then I would also advise the following: let Miss Miller go to some Odessa musician, for example, Feldau, and let this musician verify whether her abilities are truly exceptional. Perhaps you are mistaken in considering her talented? After all, despite your sincere love for music, you are still not a specialist in this matter. Now, having settled this question, would it not be better if Miss Miller postponed her admission to the Conservatory for another year, and in the meantime perhaps you could find the means? In any case, bear in mind that I am willing to take on the payment for her right to education. Forgive me, Aleksandr Ivanovich, if I upset you with this letter; truly, I have sincerely friendly feelings for you, I sincerely wish that Miss Miller is successful in obtaining a musical education, and yet I can only provide her with insignificant material assistance. In the event that she were to move to Moscow, or even Petersburg, I would attempt to ensure that there were people who could take a sincere interest in her. But, for God's sake, let her not act thoughtlessly, nor leave her present position until she has seriously debated what she can and cannot do. I would certainly advise you to visit Feldau. Until we meet. I await your reply. My sister is not here — she is in Sevastopol with Vera; her address is: Sevastopol, to Nikolay Aleksandrovich Rimsky-Korsakov, for forwarding to A. I. Davydova. Sincerely devoted, P. Tchaikovsky