Letter 2131

Date	9/21 October 1882
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 245–247
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

Каменка 9 октября 1882 г[ода] Милый Анатоша! Работу свою я, слава Богу, спустил, и точно гора с плеч у меня свалилась. Вчера отправил всё сделанные мной изменения, сокращения, транспортировки к Направнику и теперь опять стал посвободнее. Здесь все довольно благополучно; я говорю «довольно» потому, что полного благополучия у них в доме никогда не будет. Здоровье Тани и Саши, которые держатся на ногах и как будто здоровы, но так, что каждую минуту ожидаешь, что вот-вот та или другая слягут, мешают полноте благополучия. Но всё-таки слава Богу. Из пе-ремен, совершившихся здесь, весьма важная та, что Таня и Анна переехали в флигель в моё соседство — Таня в бывшую классную, а Анна в твою. Собственно, для меня это немножко стеснительно, хотя бы, напр[имер], потому, Что Таня спит иногда до вечера, а мне играть неловко, покуда она не проснулась. Но зато я рад, что Таня удалена от Саши. Это для обеих лучше. Нужно отдать справедливость Тане: она, кажется, поняла, что нужно щадить мать, и всячески старается переломить себя и если не быть, то. по крайней мере, казаться здоровой. Что касается Анны, то нельзя достаточно нахвалиться её превосходным поведением. Она всегда занята и всегда кому-нибудь полезна: постоянно весела, бодра и деятельна. Тем не менее теперь, когда всё собрались, отсутствие Веруши стало очень заметно. Чего-то недостаёт; она одна только имела ту девическую прелесть и благоухание. которые составляют главную красу семейной жизни. В Анне. несмотря на всё её громадные достоинства, этого je ne sais quoi нет. Про Таню и говорить нечего. Каждым движением своим она распространяет около себя какую-то отравленную атмосферу, и я только тогда в Каменке живу как следует, когда её нет. Про себя скажу тебе, что я часто бываю раздражён или огорчён разными маленькими невидными обстоятельствами (и, конечно. всегда тут замешана Таня, вид которой всегда тяжело действует. ибо или, всего чаще. жалеешь её, несчастную, или на неё сердишься), но всё-таки не могу жаловаться. Судьба так сложилась, что я здесь дома, и сознание себя у себя чрезвычайно приятно. Разумеется, это относится только к моей комнате. Можно положительно сказать, что в своей комнате я всегда доволен и счастлив. Она такая уютная. и я так люблю быть один. Долго, однако ж, я здесь не останусь. Главнейшим образом оттого, что мои прогулки делаются для меня тем более необходимы, чем больше я занят; а гулять здесь зимой. по причине вечного ветра, совсем нельзя; уж и теперь становится трудно. Хочу в конце месяца поехать в Москву, провести там с тобой недельки две, заехать в Петербург, а потом отправиться за границу с специальною целью где-нибудь засесть за инструментовку оперы и к ранней весне представить её в Дирекцию. Знаешь ли, о чем я теперь часто мечтаю? О том, что через два года. когда Алёша кончит службу, я окончательно устроюсь в Москве и там буду доживать век свой. Ввиду этого я бы весьма желал, чтобы ты получил повышение по службе не в провинции. а в Москве. Бедный Модя ужасно жалуется в своих письмах на Петербург, не любит он его, а знакомые, родные и друзья не дают работать. Крепко обнимаю обоих.