Letter 2137

Date	18/30 October 1882
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1679)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 554–555 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 252–253 (abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 18 окт[ября] 1882 Милый Модя! Твоё последнее письмо убийственно грустно. Оно меня так расстроило, что я должен был часа полтора побегать, чтоб движением успокоиться и приняться за работу. Особенно мысль об Алине приводила меня в неистовую злобу. Кстати же я вообще что-то в последнее время странно и непонятно для меня самого вечно на что-нибудь злюсь, да так, что иногда спать не могу. По самому ничтожному поводу на что-нибудь разозлюсь, и уж потом всякое слово, всякое движение всех, кто бы ни был, разжигает во мне какую-то нелепую злость. Хотя я продолжаю быть вполне и без всякого ограничения здоровым человеком, но иногда мне кажется, что у меня или печень, или что-нибудь не в порядке, потому, что другого объяснения не придумаю. Между прочим целый океан злости кипел во мне всю неделю по поводу того, что от меня отняли уборную и поместили в ней учителя, который, впрочем, ещё не приехал. Никак не могу помириться с мыслью, что осмелились в мой флигель поместить не только барышень, но и постороннего человека. Это ужасно глупо, — но не могу совладать с своим дурацким нравом. А вместе с тем я сознаю, что всё-таки мне здесь хорошо и нужно только радоваться и благодарить за то, что есть местечко, где всё-таки я могу, оставаясь в России, жить, а не терзаться, как это было и будет в Москве и Петербурге. Погода стоит просто невероятная. Сегодня я ходил в Пляковские лески и пролежал там около получаса, испытывая ту полноту мимолётного блаженства, которое доставляет иногда мать природа. Тепло совершенно, как летом. Ничего выдающегося я здесь не произошло, — но это-то и есть то, чего можно желать в Каменке. Когда выдающегося нет, значит всё, слава Богу, был и здоровы, и действительно, Саша себя все время хорошо чувствует, да и Таня хоть и каждый день то так, то так недомогает, — но держится. Переменился порядок дня, — обедают теперь поздно, и странно, я в высшей степени страдаю теперь тем, на что ты жаловался в Риме. Между завтраком и обедом борюсь с сонливостью, хандрю. с трудом работаю и т. д. Мне очень хотелось кончить в Каменке инструментовку 1-го действия «Мазепы», но вряд ли это удастся. Как-то не по-прежнему быстро идёт у меня эта работа. Вероятно, в самом начале ноября уеду, а если припадки постоянной злобы не прекратятся, то нужна будет уехать и раньше. Во всяком случае, скоро увидимся, чего я страстно желаю. Целую тебя. Колю, да и Гришу кстати. П. Чайковский

Kamenka 18 October 1882 Dear Modya! Your last letter was morbidly sad. It upset me so much that I had to run for an hour and a half to calm myself down with movement before setting to work. The thought of Alina in particular enraged me. Incidentally, lately I've been feeling something strange and incomprehensible within myself; I am continually angry about something, to the extent that sometimes I cannot sleep. I become enraged at the most insignificant thing, and then every word, every movement by anyone, no matter who it is, sparks some sort of absurd rage within me. Although I continue to be a completely healthy person without any impediments, sometimes it seems to me that I have a liver or some other disorder, because I cannot think of any other explanation. This includes a whole ocean of anger boiling inside me all week, regarding the fact that they took my dressing room away from me to install the tutor in it, who, by the way, hasn't yet arrived. I cannot reconcile myself with the fact that they have ventured to place not only young ladies, but a stranger too, in my outbuilding. This is awfully stupid — but I cannot control my stupid nature. And at the same time I realise that I'm still well off here, and I need only be glad and grateful that there is a place where I can live while staying in Russia, without being tormented, as I would be in Moscow and Petersburg. The weather is simply incredible. Today I went to the Plyakovsky woods and lay there for around half an hour, experiencing that fullness of fleeting bliss that Mother Nature sometimes affords. It is thoroughly warm here, like summer. Nothing outstanding has happened here — but this is what you want in Kamenka. When there is nothing outstanding, this means that everyone, thank God, is and has been healthy, and indeed, Sasha has been feeling well in herself the whole time, and Tanya, although she has this or that wrong with her every day, is behaving herself. The order of the day has changed — they now have dinner later, and, oddly enough, I'm now suffering to a great extent from that which you complained about in Rome. Between lunch and dinner I struggle with drowsiness, lethargy, difficulty in working, etc. I'm very keen to finish the orchestration of the 1st act of "Mazepa" in Kamenka, but I'm unlikely to manage it. For some reason this work doesn't go as quickly as hitherto. I'll probably leave at the very start of November, and if the attacks of continuous rage do not cease, then I'll have to leave even earlier. Whatever happens, we'll see each other soon, which I want terribly. I kiss you, Kolya, and yes, Grisha too. P. Tchaikovsky