Letter 217

Date	29 November/10 December 1870
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 364 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 166–167 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 242–243
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

29 ноября 1870 Милый друг! Я тебе написал ещё два дня тому назад, но по дороге из дому в Консерваторию потерял. Наша переписка сделалась весьма вяла; причиною того я считаю праматерь всех пороков—леность. По крайней мере, с моей стороны молчание нельзя объяснить недостатком любви; сердце моё пылает к тебе по-прежнему. Я провожу время по-прежнему и все более и более привязываюсь к Москве. Если б у меня были только деньги, я бы устроился здесь как нельзя лучше. Но и с моими средствами при разумном ведении финансовых дел можно бы жить, нимало не стесняясь. Беда в том, что у нас трёх (ты, Мод[ест] и я) удивительная способность швырять деньгами. Дервиз мне рассказывал, что он видел тебя кутившим; сие мне не нравится. Что касается Модеста, то он перещеголял всех. Такого безумного швыряния я даже и не ожидал; Папаша мне пишет, что он в Петербурге оставил долгов много, а в Симбирске наделал их ещё больше. В объяснение своих трат он мне описывает необходимость платить за разные пикники, складчины в пользу раненых, конфекты для дам, обеды и подписки в пользу актёров; какова наивность? Я ему написал ругательное письмо. Дело о твоём переводе подвигается, хотя не столь скоро, как я бы того желал, на днях мой товарищ Маслов видел, как у Манасеина, ехавшего в Петербург, было записано о потребности говорить о тебе с министерскими тузами. Вообще ты можешь быть уверен, что перевод совершится в течение этого сезона. Очень может быть, мой голубчик, что я с помощью Дервиза приеду к тебе на праздники. Кстати, ты спрашиваешь меня, как я с ним возобновил отношения? Очень просто. Поехал к нему обедать с Ивановым и с тех пор бываю у них от времени до времени. Марья Иванuвна мне очень нравится; мила и добра. Вижусь часто с Константиновым, который так же, как и его супруга, об тебе всегда с большою любовью вспоминают и готовят для тебя комнату. Ларош в очень плохом положении; кажется, переезжает в Питер; Губерт мил и весел. Вчера обедал у Вас[илия] Вас[ильевича] Давыдова, а незадолго перед сими у Лиз[аветы] Сер[геевны]. Обнимаю тебя.