Letter 2229

Date	26 February/10 March 1883
Addressed to	Aleksey Sofronov
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 26, л. 47–48)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 71–72

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж 26 февр[аля] Лёня, голубчик мой! Надеюсь, что это письмо придёт, когда ты уже выпишешься из госпиталя. Но неужели ты опять начнёшь нести солдатскую лямку? Неужели тебе не дадут отпуска? Я об этом только и мечтаю. После такой болезни если не на целый год, то хоть бы на месяцев шесть тебя отпустили, чтобы ты мог летом хорошенько поправиться. Буду с нетерпением ждать, чем разрешится этот вопрос. Ну, Лёня, какой здесь холод — ужас что такое! Вот уже несколько дней держится мороз, и странно, в такое время, когда следует начаться весне. Приходится целый день топить камин, да и то никак не согреешься, а ночью под тремя одеялами дрожишь от холода. Вставать с постели сущее наказание. Вчера здесь было нечто вроде бунта. Несколько десятков Тысяч работников собрались на площади и требовали, чтобы им дали хлеба и чтобы правительство доставило им работу. Но только очень немногие из них в самом деле нуждающиеся рабочие люди, все остальные бездельники, мошенники и бунтовщики, и их очень легко рассеяли и усмирили без всякого оружия. Я ехал мимо бунтующих и издали видел эту историю. Каждый день приходится ездить к Татьяне Львовне, которая живёт далеко от центра города в таком лечебном заведении, где она имеет две комнаты, полное содержание и докторский присмотр за 800 франков. При ней живёт её горничная Саша и компаньонка, тоже русская. Вероятно весь март придётся ещё здесь остаться, а потом, конечно, я прямо в Москву. Снял ли ты с себя карточку? Непременно сделай это. Денег сколько нужно бери у П[етра] И[вановича]. Я ему писал, чтобы давал тебе сколько спросишь. Обнимаю, целую. Твой П. Чайковский Мише кланяйся.

Paris 26 February Lyonya, my golubchik! I hope that this letter will arrive after you've already been discharged from the hospital. But are you really going to start wearing a soldier's rifle again? Will they really not give you leave? I can only imagine this. After such an illness, they should let you go for at least six months, if not a whole year, so that you could recover properly in the summer. I'm looking forward to seeing how this matter is resolved. Well, Lyonya, it's cold here — awfully so! There's been a frost here for several days now, which is strange at a time when there spring ought to be starting. You have to have the fire lit all day, and even then you cannot warm yourself, and at night you shiver from the cold under three blankets. Rising from your bed is sheer punishment. There was a near riot here yesterday. Several tens of thousands of workers gathered in the square, demanding that they be given bread, and that the government provide them with work. But only a very few of them are really people in need of work, and all the rest are idlers, swindlers and rioters, and they were very easily dispersed and pacified without any sort of weapons. I rode past the rioters and saw this story unfold from afar. Every day I have to go to Tatyana Lvovna, who lives far from the city centre in a medical institution, where she has two rooms, full board and a doctor's care for 800 francs. Her maid Sasha and a companion, also Russian, are living with her. I'll probably have to stay here for the whole of March, and then, of course, I'll go directly to Moscow. Have you had your picture taken? Definitely do this. How much money do you need to take from Pyotr Ivanovich? I wrote to him to give you as much as you ask for. Hugs, kisses. Yours P. Tchaikovsky Regards to Misha.