Letter 2268

Tchaikovsky Research
Date 18/30 April 1883
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Paris
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1696)
Publication П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 294–295 (abridged)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 127–129 (abridged)
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 289–290 (English translation; abridged)

Text

Russian text
(original)
18/30 апр[еля], понед[ельник]
10½ [часов] веч[ера]
Café Durand

Третьего дня, в страстную субботу, написавши в Café каком-то, не помню к кому, письмо, я около 12 часов вернулся по проливному дождю домой. где меня ждала большая неприятность в виде телеграммы от генерала Рихтера, гласившей следующее: «Vôtre cantate n'arrive pas, recherches n'aboutissent pas à la trouver, par quelle voie l'avez vous expédié, prenez renseignements». Можешь себе представить моё отчаянье. Ведь кантата была выслана ровно за три недели до этого и вместе с ней был марш и действие оперы! Разумеется я решил, что все это пропало. Что было делать? Я побежал в телеграф Grand-Hôtel's телеграфировать Рихтеру и Осипу Юргенсону, на имя коего посылка была адресована и коему я поручил отнести и сдать на руки Рихтеру кантату. Все это мне стоило более 50 франков. Затем вернулся домой, накатал громадное, отчаянное письмо к Рихтеру, и это меня слегка успокоило. Спал порядочно. В 7 часов утра милый Антон, принявший накануне большое участие в моей горести, разбудил меня и подал телеграмму от Рихтера: «Partition trouvée à Moscou; pardon d'avoir causé inquiétude». Ух, какая это была мне радость и успокоение! Но как кантата попала в Москву, решительно не понимаю. Потом я вспомнил, что Юргенсон (П. И.) писал мне, что постарается списать кантату. Вероятно, это он напутал. Погода была вчера лучше, но вследствие ночной моей тревоги я чувствовал себя весь день скверно и насилу добрел до Тани. Нашёл Лиз[авету] Мих[айловну] в светлом платье, только что воротившуюся из церкви и завтракавшую в самом весёлом настроении. Через несколько времени пришла Таня в новом белом капоте с кружевами, вполне здоровая и весёлая. Теперь даже уж не говорится об предстоящем, как будто это и надолго отложено. Было решено, что сегодня, если будет хорошая погода, они поедут по совету Ferré в S[ain]t Cloud и поэтому мне дана свобода не приходить. Подали счёт за содержание и опять Ferré, возвратившись домой, я послал 1000 франков. Писал вчера до 8 часов 7 (!!!). Обедал страшно поздно и по случаю пасхи пошёл в «Leon d'or». Истратил 20 франков без всякого удовольствия. У меня вообще теперь аппетит бывает только в «Diner Européen». Я там как дома. Пошёл потом в Champs Elysées и побродил около Café Chantants. Это довольно забавно [...]. Но всё это по правде сказать мало всё-таки рассеивает меня и вообще вечер сделался для меня самым тяжёлым временем дня, — не знаю, как убить его, тем-более что в театры совершенно не тянет, и даже скорее какое- то отвращение от них. Сегодня погода наконец порядочная (всё-таки не отличная). К Тане, согласно уговору, не ездил. Опять, как и всегда, день провёл сносно, очень много работал, — но вечер наводит уныние страшное. Днём я не ропщу и, благодаря работе, мало думаю о будущем, поглощённый своей idée fixe поскорее кончить оперу. Но вечером начинаю беспокоиться, тревожиться и слегка злиться. Обыкновенно, придя домой, имея в виду столь любимую здешнюю постель и сон, совершенно успокаиваюсь и сплю отлично. Утро же, благодаря твоим ежедневным письмам, мне очень приятно. Сегодня «Figaro» вышел с огромным прибавлением: «Figaro-Salon», в коем помещены все главные картины. В случае если я кончу работу до того, как можно будет уехать, — салон будет для меня ресурсом. Что ещё сказать? Кажется, фактического материала никакого нет, — а если начать говорить о том, что занимает меня и о чем я думаю, когда не занят, — то нового ничего не будет, — ты хорошо знаешь, каковы эти мысли.

Поручение купить Коле перчатки, конечно, исполню.

Я сегодня завтракал в дешёвом ресторане у оперы и опять ел варёную говядину с солёным огурцом, помнишь. Обедал у Альфреда очень хорошо. Опять был в Champs Elysées, [...] зашёл в Café, написал это письмо и теперь пойду домой. Вчера я прочёл ещё два рассказика Maupassant и совершенно очарован этим писателем. Сара Бернар в пантомиме не понравилась. Брандуков имел большой успех. Вот и всё.

Прощай, голубчик, продолжай часто писать, — это для меня огромное удовольствие и отрада.

Количку целую. Отчего ты о Заиньке мне не пишешь, как нашёл его?

П. Ч.