Letter 251

Date	31 January/12 February 1872
Addressed to	Ilya Tchaikovsky
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 33, л. 99–100)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 1 (1900), p. 374 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 179–180 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 75–76 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том V (1959), p. 273 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 73 (English translation)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31-го января 1872 г[ода] Москва Милый Папочка! Я уже третий день нахожусь в Москве и тороплюсь написать Вам и извиниться, что так давно не сообщал Вам известий о себе. Я мечтал на возвратном пути побывать в Питере, чтобы с Вами повидаться, — но обстоятельства сложились так, что я должен был спешить в Москву. Рубинштейн дал мне знать, что моё присутствие необходимо; поэтому я из Вены поехал прямо на Смоленск. Впрочем, замечу, что до сих пор не знаю Вашего адреса и не знаю, куда писать Вам. Александра Ивановна так добра, что согласилась доставить Вам это письмо. Путешествие моё обошлось очень благополучно и приятно. Я был в Берлине, в Париже, в Ницце (3 недели), в Генуе, в Венеции и в Вене. В Ницце погода была довольно скверная; одно время дожди были так сильны и ветер так ужасен, что море чуть не потопило всю Ниццу, один поезд провалился, целая скала обрушилась и завалила огромный дом со множеством людей. Впрочем, были и отличные дни; жарко бывало так же точно, как у нас в июне. Но, вообще, как ни приятна была мне вся поездка, — а бездействие меня наконец начало тяготить, и в Москву я вернулся с удовольствием. Без меня у меня гостил Модест, — зачем и для чего, не знаю, на полагаю, что для Давыдовых. Странное выбрал время, как раз когда я уехал, что ему было хорошо известно. Об Толе не имею никаких известий; сегодня он телеграфировал Рубинштейну, прося известить обо мне. Хочу ему написать, чтоб он приехал ко мне, чтобы полечиться в Москве у хорошего доктора. Я думаю, что его служба от этого нисколько не пострадает, а между тем киевские доктора, говорят, просто варварски его залечивают. Алекс[андра] Ивановна говорила мне, что Вы очень помолодели, чему я от души рад. Крепко Вас целую, мой дорогой, а Вы обнимите от меня толстушку и напишите мне словечка два о том, как Вы устроились и довольны ли квартирой. Целую. П. Чайковский

31st January 1872 Moscow Dear Papochka! This is my third day in Moscow now, and I'm quickly writing to apologise for not having given you any news about myself for so long. I had intended to come back via Piter in order to see you, but it so happened that I had to dash to Moscow. Rubinstein gave me to understand that my presence was required, so I went directly from Vienna to Smolensk. However, I still do not have your address or know where to write to you, so Aleksandra Ivanovna kindly agreed to deliver this letter to you. My journey was spent successfully and pleasantly. I went to Berlin, Paris, Nice (for 3 weeks), Genoa, Venice and Vienna. The weather in Nice was quite awful; one time the rain was so heavy and the wind so terribly strong that the sea flooded almost the whole of Nice; one of the railway lines fell away, and an entire cliff collapsed and piled onto a large house full of people. However, there were exceptional days, just as hot as we would find it in June. But in general, no matter how pleasant I found the whole trip, inactivity eventually started to weigh upon me, and I was happy to return to Moscow. Modest stayed here during my absence—I don't know the whys and wherefores, but I suppose it was because of the Davydovs. It was strange he should have chosen a time when I was away, which he knew perfectly well. I have no news whatsoever about Tolya. He sent a telegraph to Rubinstein today asking about me. I want to write to him to so that he will come to Moscow and be treated by a decent doctor. I do not think this would be detrimental to his employment, and meanwhile they say the doctors in Kiev are monstrous. Aleksandra Ivanovna tells me that you are looking much younger, which I am very glad to hear. I kiss you hard, my darling; give a hug to the bun , and write me a little word or two about how you are settling into your apartment. I kiss you. P. Tchaikovsky