Letter 2801

Date	27 October/8 November 1885
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Kharkov
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 440)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 336–337 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 182–183 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 332–333 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

27 окт[ября] 1885 г[ода] г[ород] Харьков Паня моя дорогая! Две недели целых не писал я тебе! Причина этому молчанию — Москва, где я провёл около недели в такой несносной суете, что не в состоянии был писать. Приехал я в самый день первого концерта Муз[ыкальноrо] общ[ества]. Концерт вышел какой-то вялый и скучный. Начали с моего Коронационного марша; Коля Переслени, вероятно, уже рассказал тебе, как я срезался: воображал, что мне сделают овацию, а меня ни один голос даже не попробовал вызвать. Засим прошёл ряд дней с обычным беганием по гостям, с кутежами до бесконечности. Ах, как я вздыхал о своём майдановском одиночестве!! Работал однако ж тоже очень много вместе с Алекс[андра] Ив[ановна] Губерт, которая очень помогает мне при переложении «Манфреда» на фортепьяно. Всё, кого я ни видел, спрашивают о вас и интересуются вами многим в том числе и мне, ужасно недоставало вас обоих публике концерта Муз[ыкального] общ[ества]. Обедал у папаши с Яшей Гартунгом и твоим братом Колей. Обед был удивительный, нигде во всей Москве не едят так вкусно. Папаша был немножко грустный и жаловался, что плохо спит по ночам, преследуемый разными беспокойными мыслями о детях. Говорило вас со слезами на глазах; собирается провести у вас пост. Будь с ним как можно нежнее и ласковее в письмах; видно, что очень он в этом нуждается. Яша, рассказывавший с свойственным ему пафосом о том, как Алексеев отказался ехать встречать Долгорукова (об этом вся Москва говорит), был прелестен. Ты конечно спросишь, за каким чёртом я поехал в Харьков и зачем торчу здесь. Чтобы отдохнуть от людей. Уж очень устал я в Москве, толкаясь целый день среди своих ближних. Завтра еду в Каменку и вскоре напишу оттуда. Приехал сюда вчера и вечером, взяв литерную ложу, сидел и прослушал концерт, данный известной певицей Мотте. Как было весело слушать несколько своих сочинений, зная, что никто в театре и не подозревает о твоём присутствии. Многих знакомых видел. Множество писем написал; вообще хорошо сделал, что остановился: очень приятно отдохнуть здесь. Целую крепко ручки моей Панички, прошу тебя очень крепко Прокурора обнять и Татусю. Твой, П. Чайковский

27 October 1885 Town of Kharkov My dear Panya! I haven't written to you for two whole weeks! The reason for this silence is Moscow, where I spent about a week in such unbearable commotion that I was in no state to write. I arrived on the very day of the first Musical Society concert. The concert turned out to be somehow drawn out and tedious. They started with my Coronation March. Kolya Peresleni has probably already told you how I flopped; I had imagined they would give me an ovation, but not a single voice even tried to call for me. Then a number of days passed with the usual running around on visits, with endless bouts of drinking. Oh how I yearned for my Maydanovo solitude!! However, I've also been working a great deal with Aleksandra Ivanovna Hubert, who's been giving me a lot of help with the piano arrangement of "Manfred". Everyone I saw asked about you and was interested in you; many of them, including me, in the audience at the concert of the Musical Society missed you terribly. I had dinner at your father's with Yasha Garting and your brother Kolya. The dinner was remarkable — nowhere else in all of Moscow do they eat so deliciously. Your father was rather sad and complained that he did not sleep well at night, haunted by various disturbing thoughts about the children. He spoke of you with tears in his eyes; he intends to spend the fast with you. Be as gentle and kind to him as possible in your letters; it is clear that he is in great need of this. It was delightful how Yasha recounted with his characteristic pathos how Alekseyev refused to go to meet Dolgorukov (all of Moscow is talking about this). You will of course ask why the devil I went to Kharkov and why I am lingering here. To have a rest from people. I am very weary in Moscow, scuttling about between those close to me all day. Tomorrow I'm off to Kamenka and shall write from there soon. I arrived here yesterday, and in the evening, after securing a box, sat and listened to a concert given by the famous singer Motte. How fun it was listening to a few of my compositions, knowing that no one in the theatre even suspected my presence. I saw numerous acquaintances. I had many letters to write; generally I did well to stop here; it's been a very welcome rest. I kiss my Panichka's hands warmly. I ask you to hug the Prosecutor and Tatusya very tightly. Yours, P. Tchaikovsky