Letter 2876

Date	31 January/12 February 1886
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3249)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 346 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 265–266 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 342 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

31 янв[аря] 1886 с[ело] Майданово Ну-с, моя душечка Паня, — теперь и я могу упрекнуть тебя, что давно не пишешь. Впрочем, знай, что я нисколько не обижаюсь. Лишь бы мне только знать, что вы все здоровы. Провёл несколько дней в Москве. Хотел было в воскресенье идти завтракать к папаше, но Яша предупредил меня, что папаша будет завтракать у них, и меня пригласил тоже. Прежде всего скажу, что папаша серьёзно дуется и обижается на Толю. Скажи ему, что необходимо написать, и притом как можно нежнее и ласковее. В этот же день у папаши был обед, на коем я не был, а только чай пил. Были Алексеевы, Вера Ник[олаевна] с Павлом Михайл[овичем], Яша с Над[еждой] Мих[айловной] и т. д. Я очень много болтал с Алекс[андрой] Владимировной и провёл вечер очень приятно. На другой день был большой обед у Губертов для Антона Руб[инштейна]; а затем днём позже концерт его и ужин. Антон Григ[орьевич] был ко мне в этот раз как-то необычайно мил и любезен, и мне теперь кажется, как будто я обязан присутствовать на всех остальных его концертах. Так что придётся, значит, каждую неделю ездить в Москву: нечего делать! Был я (несколько скрепя сердце) у Мекков и обедал у них. Анна лежит и будет лежать ещё три месяца, если окажется, что на этот раз она действительно беременна. Саша должна сегодня приехать к ней из Москвы. Обедала у Мекков вместе со мной Катерина Васильевна, которая буквально со слезами на глазах говорит про тебя и особенно про письмо, которое ты ей написала. Живу я в Москве у Юргенсона, и на этот раз мне было немножко тяжко пользоваться его гостеприимством. Дело в том, что у нас произошла серьёзная контра (в коей он был кругом виноват; подробно расскажу в Тифлисе), и хотя теперь объяснение произошло и он сильно за мной ухаживает, но все же мне как-то несвободно у них чувствовалось. 11-гo марта будут играть «Манфреда», а 12-го я думаю выехать прямо к Вам. Завалы немножко пугают меня, — но авось сойдёт благополучно. А пока целую тебя в ручки, глазки и лобик; Толю обнимаю. Сегодня встретил дьячиху, которая взяла с меня слово, что я передам её поклон тебе. Твой П. Чайковский Школа моя идёт здесь весьма изрядно.

31 January 1886 Maydanovo village Well, well, my darling Panya — now I can blame you for not writing in ages. Anyway, you should know that I'm not in the least offended. I just want to know that you are all well. I spent several days in Moscow. I wanted to go to your father's for Sunday lunch, but Yasha warned me that your father would be having lunch with them, and he invited me too. Before anything else, I must say that your father is seriously sulking and offended by Tolya. Tell him what he needs to write, and do it as gently and affectionately as possible. On the same day there was a dinner at your father's, which I didn't take part in, and merely drank tea. The Alekseyevs, Vera Nikolayevna with Pavel Mikhaylovich, Yasha with Nadezhda Mikhaylovna, etc. were there. I chatted a lot with Aleksandra Vladimirovna and spent a most pleasant evening. The next day there was a grand dinner at the Huberts for Anton Rubinstein; then the day after that, his concert and supper. This time Anton Grigoryevich was somehow exceptionally sweet and kind to me, and I now rather feel obliged to attend all his remaining concerts. Which means that I'll have to go to Moscow every week. What's to be done! I went (rather reluctantly) to visit the Mecks, and had dinner with them. Anna was laid up, and she'll be laid up for another three months if it turns out that this time she really is pregnant. Sasha should be going to see her from Moscow today. Katerina Vasilyevna had dinner with me at the Mecks, and she literally speaks about you with tears in her eyes, and in particular about the letter that you wrote to her. I'm staying at Jurgenson's in Moscow, and this time it was rather difficult for me to take advantage of his hospitality. The fact is that we had a serious falling out (for which he was entirely at fault; I'll tell you the details in Tiflis), and although it's all been explained and he's now being very solicitous, somehow I don't feel quite as free there. "Manfred" is to be played on 11th March, and on the 12th I'm thinking of coming directly to you. The roads frighten me a little, but all being well they'll have cleared safely. Until then, I kiss you on your hands, eyes and forehead; I hug Tolya. Today I met a dyak, who made me give my word that I would give you her regards. Yours P. Tchaikovsky My school is going quite well here.