Letter 2897

Date	25 February/9 March 1886
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3251)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 286–287

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

25 февр[аля] 1886 Паничка, дорогая моя! Прости, что я немножко обману Вас. Обстоятельства складываются так, что мне 12 марта невозможно выехать. Выеду я, вероятно 20-го и, во всяком случае, заранее и обстоятельно сообщу, когда выезжаю. Навстречу посылать ко мне никого не нужно, — это меня только стеснит. Путешествия я нисколько не боюсь, а об завалах вовсе и не думаю. Удерживает меня здесь необходимость по разным делам съездить в Петербург, необходимость кончить некоторые корректуры и работы, а главное разные денежные дела, из коих самое важное то, что поспектакльную плату из Московских театров я не могу получить ранее 17-го числа. Кроме того, есть разные второстепенные причины, о коих долго было бы говорить, которые мне мешают выехать ранее 20-го. Прости меня, душечка моя! Ведь это все равно! Так или иначе, но я проведу у Вас не менее 4 недель. Преждевременно ещё говорить о дальнем будущем, но мы с Алексеем мечтаем поехать к Вам в конце августа и жить до тех пор, пока меня не пригласят на репетиции «Черевичек», что случится не ранее декабря. Итак, прости и Толю попроси не сердиться на меня. Масленицу я провёл отчасти в Москве, где в последний раз принимали Рубинштейна. От прощального обеда Третьяковых я, однако ж, удрал и в среду был уже здесь. На 2 последних дня масленицы ко мне приезжали гости: Губерты, Зверев, Ремизов, Боря Юргенсон. А теперь у меня гостит Ларош, приехавший писать статью. Как я не люблю обманывать и как это меня мучит, что хвалился выехать 12, а приеду позднее, — но я надеюсь, что ты простишь. Я Иванову напишу, что если они вздумают устраивать мне встречи, то я приму это за оскорбление. Целую Вас всех. П. Чайковский

25 February 1886 Panichka, my dear! I'm sorry that I've rather misled you. Circumstances are such that it's impossible for me to leave on 12 March. I'll probably leave on the 20th, but in any case, I'll warn you in advance and in detail when I'm leaving. There's no need to send anyone to meet me — that will only embarrass me. I'm not afraid of travelling in the least, and I don't even think about avalanches. What's detaining me here is the need to go to Petersburg on various matters, the need to finish some proofreading and work, and most importantly, various financial matters, the most important of which is that I cannot receive payment for my performance fees from the Moscow theatres before the 17th. Besides this, there are various secondary reasons, which would take ages to talk about, that prevent me from leaving before the 20th. Forgive me, my darling! It's all the same anyway! One way or another, I'll be spending at least 4 weeks with you. It's still premature to talk about the distant future, but Aleksey and I are dreaming of going to you at the end of August, and staying until I'm called to the rehearsals of "Cherevichki", which will happen no earlier than December. So, forgive me and ask Tolya not to be angry with me. I spent part of Shrovetide in Moscow, where Rubinstein had one last reception. However, I fled from the Tretyakovs' farewell dinner, and by Wednesday I was already here. On the last 2 days of Shrovetide, I had guests: the Huberts, Zverev, Remizov, and Borya Jurgenson. And now I have Laroche as a guest, who's come to write an article. I don't like to mislead, and it torments me that I bragged that I'd be leaving on the 12th, but will now be coming later, but I hope that you'll forgive me. I'll write to Ivanonv that if they take it into their heads to arrange meetings with me, then I'll take it as an affront. I kiss you all. P. Tchaikovsky