Letter 3022

Date	2/14 August 1886
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3261)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 426–427

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

2 августа 1886 с[ело] Майданово Паня-миля! Сегодня отправил твоё письмо к Эмме в Петербург, а сейчас после того получил известие, что Эмма, кажется, уже проехала в Москву. Нужно тебе сказать, что Мэри Кондратьева собиралась на август и сентябрь в Крым, и так как Эмме (которую не хотели взять) некуда было деться, то она приняла предложение г. Столпакова (очень богатого и симпатичного человека) ехать с его семейством как раз на те же месяцы тоже в Крым. Впоследствии Мэри раздумала ехать в Крым и поселилась в Царском Селе, но Эмма должна ехать к Столпаковым. Я её во всяком случае увижу в Москве и буду уговаривать ехать к вам как можно скорее. У вас есть теперь опасные соперники — Столпаковы. Они пришли в совершенный восторг от Эммы, когда она ездила с ними знакомиться, и M[ada]me Столпакова умоляет её остаться у них совсем. Получив письмо Толи, в коем он подробно мне расписывает, почему Эмм а вам очень нужна, и опасаясь, что твоё французское письмо (о коем Толя предварил меня) придёт ещё не скоро, я, дабы не терять времени, написал Эмме и приложил Толино письмо. Я дал в своём письме почувствовать Эмме, что дело серьёзное; что откладывать решение в долгий ящик, в коего она влюблена, — нельзя и что необходимо немедленно решить — да или нет. Сегодня она мне пишет, что ни за что не променяет Столпаковых на вас; что она нисколько не боится трудностей Таниного воспитания и вскоре (как только получит твои письмо) даст тебе обстоятельный ответ. Предваряю тебя, что жалованья она будет просить 900 рублей. Так она мне пишет. Итак, голубушка, жди теперь вскоре решительного ответа. В Майданове, вследствие Кондратьевского отъезда, стало пусто, и я, неожиданно для себя, очень по них скучаю. Мимо большой дачи мне вдвойне грустно проходить: и тебя с Татой и Толей вспоминаю, и Кондратьевых. Не везёт мне что-то в Майданове. Постоянно я немножко нездоров и начинаю думать, что мне просто здешний климат и болотистая почва непригодны. Если, Бог даст, доживу до будущего лета, непременно буду с тобой на Кавказе жить. Не знаю почему, но я с каким-то особенным, болезненным наслаждением вспоминаю Скабеевку и благодаря дневнику ежедневно переживаю то, что было 2 года тому назад. Новичиха вот уж неделя как исчезла. Говорят что дела её в самом ужасном положении. С Кондратьевыми она рассталась в страшной вражде и сделала на прощанье безобразную сцену Марье Сергеевне. Совсем сумбурная стала баба! Бедная няня! попутал её бес на старости лет. Не будь к ней жестока, и почему ты так возмущаешься? Все мы люди, и нужно быть снисходительной к чужим слабостям. Нежно тебя обнимаю; поцелуй Татусю. До свидания, Паничка! Твой П. Чайковский

2 August 1886 Maydanovo village Panya dear! I sent off your letter to Emma in Petersburg today, but I've just received news that Emma, it seems, has already gone to Moscow. I must tell you that Mary Kondratyeva was intending to go to Crimea in August and September, and since Emma (whom they did not want to bring) had nowhere to go, then she accepted an offer from a Mr Stolpakov (a very wealthy and agreeable gentleman) to go with his family to Crimea during these same months. Mary subsequently changed her mind about going to Crimea, and settled in Tsarskoye Selo, but Emma must go to the Stolpakovs. I'll be seeing her in Moscow anyway, and shall persuade her to come to you as soon as possible. You now have dangerous rivals in the Stolpakovs. They were absolutely delighted with Emma when she went to meet them, and Madame Stolpakova is begging her to stay with them for good. Having received Tolya's letter, in which he describes to me in detail why you really need Emma, and fearing that your French letter (which Tolya warned me about) wouldn't arrive soon enough, I, in order not to waste time, wrote to Emma and enclosed Tolino's letter. I made my feelings clear to Emma in my letter that the matter was serious; that it was impossible to postpone indefinitely the decision as to whom she was more fond of, and that it was necessary to decide yes or no immediately. Today she writes to me that she would never exchange the Stolpakovs for you; that she isn't in the least daunted by the difficulties of bringing up Tanina, and will (as soon as she receives your letter) give you a detailed response shortly. I warn you that she will be asking for a salary of 900 rubles. This is what she wrote to me. So, golubushka, expect a decisive reply soon. Maydanovo, as a result of the Kondratyevs leaving, has become empty, and I, unexpectedly, find myself missing them very much. I feel doubly sad when I pass by the big dacha; I remember you with Tata and Tolya, as well as the Kondratyevs. I'm having no luck in Maydanovo. I'm constantly somewhat unwell, and beginning to think that the local climate and marshy soil are simply unsuitable for me. If, God willing, I'm still alive next summer, I shall certainly live with you in the Caucasus. I don't know why, but I remember Skabeyevka with a particular, painful pleasure, and thanks to my diary, every day I re-live what happened 2 years ago. Novichika has been missing for a week now. They say that her affairs are in the most awful state. She parted from the Kondratyevs as terrible enemies, and made an ugly scene with Marya Sergeyevna when they left. The woman was altogether deranged! Poor Nanny! The devil has misled her in her old age. Do not be cruel to her, and why are you so indignant? We are all human, and must indulge the weaknesses of others. I hug you gently; kiss Tatusya. Until we meet, Panichka! Yours P. Tchaikovsky