Letter 3106
Date | 14/26 November–24 November/6 December 1886 |
---|---|
Addressed to | Yuliya Shpazhinskaya |
Where written | Maydanovo |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2074) |
Publication | П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма (1951), p. 307–308 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 509–510 |
Text
Russian text (original) |
14 ноября 1886 г[ода] с[ело] Майданово Не везёт мне н деревне в этом году. Все лето я прихварывал. Месяц тому назад уехал в Питер, чтобы убежать от преследовавшеи меня головной боли. А. теперь, вернувшись, снова нашёл эту головную боль, мешающую мне работать и отравляющую существование. Кажется, я Вам писал уже о ней, Юлия Петровна? Она состоит в том, что при самом ничтожном и совершенно неизбежном напряжении головы в работе, — является какой-то гвоздь, как бы воткнутый в мозг (и все на том же месте), и чем больше напрягаешься и стараешься не замечать его, тем хуже. Эта боль у меня появлялась периодически и прежде, но никогда так долго и усиленно не преследовала, как теперь. Дошло до того, что я совсем разболелся; появился жар, бред, совершенное расстройство пищеварительных органов, и вот уже 2 дня я вовсе не работаю, а между тем как мне дорог каждый потерянный час!!! Надеюсь, что все это скоро пройдёт и что моя здоровая, хотя и слишком нервная натура, выйдет и на сей раз победительницей. Но очень может статься, что на будущее время я принуждён буду уж навсегда работать вдвое, если не втрое, медленнее прежнего. Не удивляйтесь тому, что в течение нескольких месяцев письма будут более бессвязны, чем когда-нибудь. Мне трудно зараз написать целое письмо, и я буду писать маленькими кусочками. После окончания «Чародейки» придётся, вероятно, отдыхать и путешествовать, чтобы набраться сил. Москва 24 ноября Вот уж десять дней, как я начал это письмо, и только сего дня удосужился взяться за перо, чтобы хотя вкратце побеседовать с Вами. После того как были написаны предыдущие строки, моя головная боль и другие болезненные припадки дошли до ужасающей степени. Ни читать, ни писать, ни гулять, ни играть, ни даже спать хорошенько я не мог, и измучился до последней степени, считал себя просто погибающим человеком, которому предстоит или смерть, или сумасшествие. Вдруг приходит депеша, что меня требуют на репетиции «Черевичек». В первую минуту мне показалось совершенно невозможным ехать в Москву. Но через полчаса (во время коего у меня был истерический припадок) я заметил в себе улучшение. Через час я отлично поужинал, лёг спать и на другой день встал совершенно здоровым. Вот с каким психопатом Вы ведёте теперь переписку, дорогая Юлия Петровна! Ведь все это были, н е р в ы, и больше ничего. Теперь ежедневные репетиции (пока ещё с фортепиано) «Черевичек». Я очень устаю и от них и от бесчисленных обедов, вечеров и ужинов, от коих не имею возможности отделаться. Ловлю всякую свободную минутку, чтобы поработать над «Чародейкой». Вы не посетуете на меня, не правда ли, за то, что теперь буду писать Вам о себе лишь краткие извещения до тех пор, пока не пройдут «Черевички» и я не возвращусь к себе в Майданово. Матушке и детям Вашим шлю приветствия. Ваш, П. Чайковский Вчера был у Ип[полита] Вас[ильевича]. 4-ый акт приходится переделать. |