Letter 3891

Date	30 June/12 July 1889
Addressed to	Vasily Safonov
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 347)
Publication	Василий Ильич Сафонов (1959), p. 200–201 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 143–144

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

30-го июня [18]89 Дорогой Василий Ильич! Получил Вашу телеграмму тотчас после того, как Зилоти уехал, и передать ему Ваше приглашение не мог. Мы с Кашкиным и с Зилоти поджидали Вас вчера с курьерским из Питера и я весьма сожалел, что Вы не приехали. Обо многом хотелось поболтать с Вами. Инспектор приезжал к обеду и после нескольких партий винта отправился восвояси. Я получил два письма, которые при сем Вам посылаю для прочтения и принятия к сведению. Одно от Лакиера, бывшего ученика Консерватории, очень дельного, милого и симпатичного человека, каковое моё мнение подтвердят Вам все знающие его. Жаль только, что он несколько компрометировал себя служением у Шостаковского. Другое письмо от Иванова — критика. Тон письма довольно нахальный. Как Вам нравится, что Третьяков с Рубинштейном решили, что Галкин будет у нас играть Ивановское произведение??? Я отвечал, что программы в полной зависимости от капельмейстеров, что, за исключением Эрдмансдёрфера, все они уже избрали своих солистов и что обещание, данное Третьяковым, было с его стороны большою опрометчивостью. Возвращаясь к Лакиеру, скажу, что как преподаватель сольфеджио он вполне годится. С Альбрехтом в субботу 24 числа имел длинное объяснение и высказал ему свой взгляд на дело. Он очень обозлён, и говорить было очень неприятно. Ставит условием, чтобы Рукав[ишников] дал ему 2000 вперёд из пенсии. На мой вопрос: а что если не даст? отвечал, что наверное даст. На это я ему заметил, что ввиду неимения денег в кассе Муз[ыкального] общ[ества], заем этот есть частное дело между им и Рукавишниковым, и что, предлагая ему деньги вместо квартиры б, мы, ввиду необходимости ремонтировки, имеем полное право требовать очистки квартиры. На это было сказано, что мы относимся к нему враждебно, что это для него оскорбительно, что могли бы будущему инспектору от дать квартиру Хорового общ[стве] и т. д. и т. д. Результат всего разговора для меня тот, что если К. В. Рукав[ишников] окажет внимание к просьбе Альбрехта, то это будет весьма приятно, ибо все обойдётся мирно. В противном случае нужно действовать решительно, т. е. объявить Конст[антину] Карл[овичу], что он имеет к такому-то сроку очистить квартиру и, если угодно, получить те, кажется, 300 или 400 р[ублей] которые Вы ему предложили, как вознаграждение. Как Вы решили с Лютшом? Что вынесли из сношений с сильными музыкального мира сего в Питере? Все это крайне интересно, и мне очень жаль, что Вы меня проездом назад не посетили. До свидания, милый Василий Ильич! Простите, ради Бога, что пишу так торопливо и неясно. Сейчас едут на почту. Варваре Ивановне низкий поклон. Ваш П. Чайковский

30th June 1889 Dear Vasily Ilyich! I received your telegram immediately after Ziloti left, and could not pass on your invitation to him. Kashkin, Ziloti and I were waiting for you with the courier train from Piter, and I was very sorry that you did not come. There is much I wanted to chat about with you. The inspector arrived for dinner, and after a few games of vint he set off from whence he came. I have received two letters, which I enclose herewith for your reading and consideration. One is from Lakier, an erstwhile student at the Conservatory, a most efficient, dear and agreeable person, and my opinion will be confirmed to you by everyone familiar with him. It is just a pity that he rather compromised himself by serving with Shostakovsky. The other letter is from Ivanov, the critic. The tone of the letter is quite impudent. Are you pleased that Tretyakov and Rubinstein have decided that Galkin will be playing Ivanov's works with us??? I replied that the programmes were completely dependent upon the kapellmeisters, that, with the exception of Erdmannsdörfer, they had already selected their soloists, and that the promise made by Tretyakov was extremely rash on his part. Returning to Lakier, I will say that he is entirely suitable as a tutor of solfeggio. I had a long discussion with Albrecht on Saturday the 24th, and expressed my view of the matter to him. He is very bitter, and talking with him was most unpleasant. He stipulates that Rukavishnikov must give him an advance of 2000 from his pension. To my question: what if he doesn't, he replied that he surely must. To this I responded that due to the lack of funds in the Musical Society's coffers, such a loan is a private matter between him and Rukavishnikov, and that, in offering him money instead of the apartment, we would, in view of the need for repairs, have every right to demand that the apartment be cleared. To this, he said that we were being hostile towards him, that this was an affront to him, that we could give the next inspector the Choral Society's apartment, etc. etc. The result of the whole conversstion for me is that if K. V. Rukavishnikov will heed Albrecht's request, then this will be very welcome, for everything will be resolved quietly. Otherwise decisive action is needed, i.e. to inform Konstantin Karlovich that he has to vacate the apartment by such and such a time, and, if appropriate, to offer him the 300 or 400 rubles I think you were suggesting as compensation. What did you decide with Lütschg? What did you gather from your contacts with the powers that be in the musical world in Piter? All this is extremely interesting, and I am very sorry that you did not visit me on your way back. Until we meet, dear Vasily Ilyich! For God's sake forgive me for writing in such a rush and unclearly. They are just off to the post office. I bow low to Varvara Ivanovna.