Letter 4364

Tchaikovsky Research
Date 3/15 April 1891
Addressed to Modest Tchaikovsky
Where written Rouen
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1962)
Publication Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 435–436 (abridged)
П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 479–480
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVI-А (1976), p. 86–87
Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 480–481 (English translation)
Tchaikovsky in America. The composer's visit in 1891 (1986), p. 36–37 (English translation)

Text

Russian text
(original)
15/3 апр[еля] 1891

Милый Модя! После твоего отъезда 1 начались мои терзания и мучения и шли все Crescendo, а вчера вечером я дошёл до кризиса, кончившегося тем, что я написал И. А. Всеволожскому большое письмо. Теперь гора свалилась с плеч, и я выздоровел после трёх дневного сумасшествия.

Главная причина моего отчаяния была та, что я тщетно напрягал свои усилия к работе. Ничего не выходило, кроме мерзости. Вместе с тем «Casse-Noisette» * и даже «Дочь короля Рене» обратились в какие-то ужасающие, лихорадочные кошмары, столь ненавистные, что, кажется, нет сил выразить. Меня просто терзало сознание совершенной невозможности хорошо исполнить взятый на себя труд. А перспектива постоянного напряжения и на пути в Америку, и там, и по возвращении стала каким-то грозным, убийственным призраком. Трудно передать все, что я испытал, — но не помню, чтобы когда-либо был столь несчастным. А как фон для моих авторских мучений прибавь себе ещё ту тоску по родине, которую я предвидел и без которой никогда я теперь не обхожусь вне России. Наконец сегодня н о чью я решил, что так продолжаться не может, и утром написал большое письмо к Всеволожскому, в коем прошу его не сердиться на меня за то, что оперу и балет я не могу представить раньше, как к сезону 1892-1893. Теперь гора свалилась с плеч. В самом деле, к чему я буду мучиться и напрягать себя? И может ли выйти что-нибудь хорошего из такого напряжения. Вот уж я дошёл до того, что даже «Дочь кор[оля] Рене» ненавижу. А ведь вся штука в том, что я должен её любить!!! Ну словом, я должен поехать в Америку, не имея в перспективе непосильного, срочного труда, иначе я просто с ума сойду. Я и теперь так разнервничался, что и Всеволожскому писал и тебе пишу с лихорадочною нервною дрожью. Нет! К черту напряжение, торопливость, нравственные пытки. Я ведь чувствую, что из «Дочери кор[оля] Р[енe] » могу сделать шедевр, — но не при этих условиях.

Цель моего письма к тебе, чтобы ты сходил к Всеволожскому и убедил его не сердиться на меня. Если он не поймёт причин моей решимости (они ведь все думают, что мне стоит сесть и в 5 минут я могу опер у написать), то объясни ему, что я в самом деле не в состоянии исполнить обещание; что я очень утомлён парижскими эмоциями, что мне предстоят такие же в Америке и т. д., и т. д.

Сегодня поеду в Париж, чтобы рассеяться. Про Руан ничего не скажу, ибо я ничего не видел, кроме. Музея картин, очень мне понравившихся. Погода такая же, холодная и пасмурная. В общем, Руан противен. Был в театре не надолго (Musette).

Ты, счастливый, теперь уже в России!!!

Обнимаю тебя, Боба и Колю.

О, какая гора у меня с плеч свалилась.

П. Чайковский