Letter 4858

Date	5/17 February 1893
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Klin
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2016)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 600–601 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 530–531 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XVII (1981), p. 34–35 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 532–533 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

5 февр[аля] [18]93 Клин Спасибо тебе, голубчик Модя, за все твои письма. Я не совсем благополучно совершил путешествие из Каменки сюда. В вагоне разболелся до того, что бредил, к ужасу пассажиров, и в Харькове пришлось остановиться. Но, как всегда, проспавшись и принявши касторки, на другой день проснулся здоровый. Меня закормила Ната, и думаю, что это была острая желудочная лихорадка. Так как вследствие остановки денег не хватило, то должен был посылать за Слатиным, дир[ектором] Муз[ыкального] общ[ества], и, кажется, благодаря этому обстоятельству придётся дирижировать в конце поста в Харькове. Слатин и его жена оказали столько ласки и любезности, что не хватило духу отказаться. В Москве не останавливался и только телеграммой вызвал Юргенсона, который, между прочим, принёс и твои письма. Меня невероятно тянет в Петербург, невероятно хочется очутиться сейчас же у вас, но благоразумие заставляет отложить поездку на две недели. 14 февр[аля] я дирижирую в Москве и через неделю уже должен быть там на репетиции. Надо же хоть немножко очухаться, прийти в себя. Да потом у меня теперь совсем нет денег. На первой неделе Осип Иванович их получит, и я явлюсь к вам в конце 2-ой недели поста, вооружённый, хотя сравнительно небольшой; но всё-таки почтенной суммой, и улажу все финансовые наши дела. Спасибо за твои бодрящие слова касательно композиторства — увидим. А покамест подумывай в свободное время о либретто. Что-нибудь оригинальное, глубоко трогательное!!! Покамест, ради наживы, я буду сочинять мелкие пиэсы для фортепиано и романсы, потом сочиню вновь задуманную симфонию, потом оперу, а потом, пожалуй, и покончу. Но нужно, чтобы сюжет оперный глубоко затронул меня. «Венецианского жида» что-то не хочется. Меня очень сокрушает разлад между Колей и Володей. Неужели мы с тобой слишком идеализировали Володю? Неужели на этот раз я ошибся? Никогда, кажется, не бывало, чтобы я испытывал сильные симпатии без достаточного основания! Слава Богу, что Бобина история кончилась. Ура свечинисты! Ура миру между Рудей и архисимпатичным Свечиным! Здесь я нашёл всех здоровыми. Егорка очень вырос за эти три с половиной месяца. Алексей удивительно пополнел. Нечего и говорить, что если бы не желание в Петербург, то здесь был бы для меня полный рай. Как нарочно, и день сегодня удивительный, лучезарный, без ветру. Но писем, писем!!! Конца нет. Сегодня весь день просижу за письмами. Обнимаю всех вас. П. Чайковский На будущей неделе придётся посетить Володю Шиловского. Это меня волнует и пугает. Скажи, страшно он изменился? В чем проявляется водяная? Боюсь слез и вообще страшусь этого свидания. Неужели нет никакой надежды? Ответь, голубчик, на этот вопрос. Весьма любопытствую узнать «Предрассудки».

5 February 1893 Klin Thank you, golubchik Modya, for all your letters. I wasn't altogether well on the journey here from Kamenka. In the carriage I became so ill that I was delirious, to the alarm of the passengers, and had to stop off in Kharkov. But, as always, after sleeping well and taking castor oil, I woke up in good health the next day. Nata had given me something to eat, and I think it was an acute stomach fever. Since I didn't have enough money as a result of stopping, I had to send a dispatch to Slatin, the director of the Musical Society; because of this I'll have to conduct a concert in Kharkov at the end of Lent. Slatin and his wife showed me so much affection and courtesy that I didn't have the heart to refuse. I didn't stop off in Moscow, and only sent a telegram to Jurgenson, who, incidentally, also brought your letters. I'm incredibly drawn to Petersburg, and I so want to be with you right now, but prudence compels me to put off the trip for a couple of weeks. I'm conducting in Moscow on 14 February, and I should be there in a week for rehearsals. I need to come back to my senses, at least a little. And there's the fact that I have no money at all. Osip Ivanovich will send it in the first week, and then I'll come to you at the end of the 2nd week of Lent, armed with a relatively small but still respectable sum, and I'll settle all our financial affairs. Thank you for your stirring words about composing — we'll see. Meanwhile, give some consideration to a libretto when you have a free moment. Something original and deeply moving!!! For the time being, for the sake of financial gain, I'll be writing romances and small pieces for piano, then I'll compose a freshly conceived symphony, then an opera, and perhaps then I'll stop. But the subject of the opera needs to deeply move me. I don't want "The Merchant of Venice". I'm very saddened that Kolya and Volodya have fallen out. Have you and I idolised Volodya too much? Have we been wrong this whole time? I don't think I've ever felt such strong sympathy without sufficient reason! Thank God that the saga with Bob's is over. Hurrah for the Svechinists! Hurrah for the peace between Rudy and the oh-so-handsome Svechin! I found everyone well here. Yegorka has grown a lot in these three and a half months. Remarkably, Aleksey has put on weight. Needless to say, were it not for wanting to go to Petersburg, then it would be utter paradise for me here. As if on purpose, today is an astonishingly sunny day, without any wind. But letters, letters!!! There's no end to them. I'll be spending the whole of today on letters. I hug you all. P. Tchaikovsky Next week I have to visit Volodya Shilovsky. This frightens and worries me. Tell me, has he altered terribly? How does his dropsy affect him? I'm afraid of tears and frightened by this meeting in general. Is there really no hope? Answer these questions, golubchik. I'm very curious to find out about "Prejudice".