Letter 525

Date	19/31 December 1876
Addressed to	Vladimir Stasov
Where written	Moscow
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 738, No. 343, л. 16–19)
Publication	Русская мысль (1909), No. 3, p. 118–119 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 97–99

Text

Russian text (original)

Москва 19 дек[абря] 1876 г[ода] Многоуважаемый Владимир Васильевич! Прежде всего позвольте попросить у Вас извинения за несколько резкие и неучтивые выражения, которые я себе позволил в моем письме. Хоть Вы и говорите, что нисколько мне не пеняете, и доказали свою поистине голубиную незлобивость написанием краткого и превосходного сценария, но все же мне перед Вами совестно, а главное стыдно, что я сгоряча не так понял Ваши слова. Итак, простите и примите самую искреннюю благодарность. Теперь приступлю к рассмотрению Вашего сценария. Вот что значит иметь тупую и несообразительную голову, как моя! То над чем я прокоптел несколько ночей совершенно бесплодно, с одной стороны не решаясь изменить ни единой ноты в развитии действия драмы, а с другой стороны признавая необходимость сокращений и изменений, — то самое Вы сделали в один присест. В общем я совершенно в восторге от Вашего плана; в частностях я позволю себе следующие замечания: 1) Не находите ли Вы возможным, пропустивши всю первую сцену (на улице), прямо начать с Совета. Во-первых, между двумя картинами придётся сделать антракт, ибо слугам Брабанцио нужно переодеться в венецианских кавалеров, а антракт был бы нежелателен. Во-вторых, завязка драмы достаточно разъяснится, если Брабанцио, вбежав в залу Совета, расскажет об исчезновении Дездемоны, а вслед за тем Отелло, призванный по случаю военных обстоятельств, даст своё объяснение, затем явится Дездемона и т. д. по драме. 2) Не находите ли Вы возможным, чтоб Яго в 1-ом же действии, напр[имер], после сцены в Совете, оставшись один, в длинном монологе сразу обрисовал себя перед зрителями и изложил программу своих действий? У Вас Яго впервые раскрывает прелести своего милого характера в разговоре с Родриго уже на Кипре. Между тем, мне кажется, что взаимные отношения действующих лиц должны быть До малейшей подробности разъяснены зрителю ещё в 1-ом действии, в Венеции. Затем на Кипре должна начаться и с неудержимой силой развиться та драма, завязка которой вполне закончена в Венеции! 3) Платок в Вашем сценариуме является как второстепенное обстоятельство. Это очень щекотливая вещь. Начать историю платка с головной боли Отелло, как у Шекспира, в опере как-то неладно. А между тем необходимо, чтобы вся история этого платка была передана как можно заметнее, рельефнее. Нужно, чтобы речь о нем зашла не в 3 действии, как у Вас, а во втором. Засим в начале 3-го действия Эмилия перед приходом Кассио с его серенадой должна подробно рассказать, как Яго упрашивал её достать ему этот платок, ,как она его случайно достала и т. д. 3) В 3 действии, когда Отелло застаёт Дездемону r Кассио, он не должен (мне кажется) говорить после этого с Яго о делах (как у Вас), а прямо при стать к Яго: зачем он сказал: «Не нравится мне это». Это «не нравится мне это» есть первая искра, брошенная Яго(м) в душу Отелло, и эта искра тотчас же производит пожар. О делах тут говорить некогда. Конечно, Отелло не сразу даёт волю своей ревности, но первый толчок всё-таки для него ужасен, и это не такой человек, чтоб не сразу ухватиться за слова, сказанные так ехидно Яго(м). 4) Нельзя ли в 4-ом действии обойтись без Бианки и устроить сцену с платком без неё? Напр[имер], не может ли Яго принести этот платок в доказательство измены Дездемоны? Ведь Отелло ему доверяет всецело и платок может быть тем вещественным доказательством, которого Отелло ещё прежде требует от Яго возможно ли такое отступление от Шекспира? Напр., Вы сумели от лично обойтись без Монтано, до чего я никогда бы сам не додумался. Я бы очень был рад, если б Бианки не было. Зато Эмилия должна быть далеко не второстепенной ролью. 5) Вторую картину 4-го действия (смерть Родриго ) я бы очень желал выпустить. 6) Единственное, что мне нравится в «Отелло» Россини, это, что опера кончается смертью Дездемоны и Отелло без тои развязки, которая у Шекспира. Требуют ли художественные условия, чтоб в моей будущей опере Яго получил должное возмездие за свои злодейства, чтоб была убита Эмилия и т. д. Вся сцена после входа Эмилии необыкновенно трудна для музыки и едва ли необходима. Вот те несколько вопросов, разъяснение которых я предоставляю Вам. Но пожалуйста не трудитесь отвечать на них письменно. Потрудитесь принять их к сведению и засим не откажите мне в нижеследующей убедительной просьбе. Я бы несказанно желал, чтобы в самом ближайшем будущем Вы приступили к подробному сценариуму. Я Вам могу сказать только то, что не отступлю ни в чем от Вашего плана. Крепко жму Вашу руку, почтенный Владимир Васильевич! Ваш благодарный, П. Чайковский