Letter 596

Date	27 August/8 September 1877
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1113)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 26–27 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 291–292 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 123–124 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 168–169 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 121–122 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

Каменка 27 aвг[уста] 1877 Сегодня уже суббота, мой милый Толя. Уже послезавтра неделя, что ты уехал. Несмотря на то, что мне очень грустно без тебя, уезжать отсюда ужасно не хочется. Благодаря присутствию здесь Модеста, время проходит всё-таки приятно. Саша хочет ехать в Одессу, и мы с Модестом решили было побродить её ту да, было положено, что мы выедем сегодня, в субботу, но ни ей, ни нам не хочется тронуться с места. Я отложил свой отъезд до вторника и ещё не знаю, поедем ли всё-таки в Одессу или прямо в Киев. Относительно препровождения времени ничего существенно нового не произошло. Я по-прежнему одержим бешеною страстью к охоте и выпускаю по 30 снарядов в день. На другой день после твоего отъезда ходили с Модей на Махор, видели массу перепёлок, пукали, ахали, волновались — но ничего не убили. Во вторник мы, т. е. Саша, Лева, я и Модя, ездили в Вербовку обедать. Я с Модей отправились на уток; их летало ужасно много, но пуканье сначала было без всякого результата, зато в конце охоты я убил наповал влёт утку. Нельзя тебе описать моего восторга и гордости. Модя чуть не лопнул от зависти. После того несколько раз ходили с Модей в большой сад и на бакай и кое-что поубивали. Вопрос о покупке Лозановки принял серьёзный оборот. Вчера мы ездили туда и пришли в совершенный восторг от усадьбы. Представь себе великолепный старый каменный дом с залой в 2 света и хорами, с темными коридорами, массой комнат, великолепной террасой. Дом построен, должно быть, в конце прошлого, столь обожаемого мною столетия. Сад громадный, запущенный ужасно, но жирный, густой, обратившийся в лес. Просто прелесть! Саша только и мечтает теперь об этой покупке. Лева, покуривая трубку, то и дело смотрит в план, даже Тася, которая ездила с нами и сначала протестовавшая против оставления Вербовки, согласилась на обмен. Я кончил инструментовку первой картины и делаю теперь клавираусцуг. Толичка! побывай, пожалуйста, у Котика сейчас же или пошли к нему это письмо. Скажи ему, что я много о нем думаю и ужасно люблю его. Не пишу ему потому, что, покамест, кроме каменских интересов и обстоятельств, интересных для тебя, но не интересных для него, ничего сообщить не имею. Попроси его написать мне в Москву. Пусть он изложит мне свои обстоятельства и скажет, что я могу сделать для него. И ты мне пиши в Москву. Я же тебе напишу ещё один раз или отсюда, или из Киева. Обнимаю тебя нежно, мой голубчик. Твой, П. Чайковский Впрочем, не посылай ему этого письма. Я ему сейчас напишу.