Letter 628

Date	26 October/7 November or 27 October/8 November 1877
Addressed to	Aleksandra Davydova
Where written	Clarens
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 204–205 (partial)
Notes	Incomplete typed copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text

Based on a typed copy in the Klin House-Museum Archive, which is missing the start of the letter, and may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's autograph.

Russian text (original)

[...] Хорошенько раздумавши, я радуюсь, что она вышла, наконец, из той роли кроткой овцы, которая так умиляла тебя. Я написал ей ответ, который при сем прилагается и который я прошу тебя передать ей и прочесть с ней вместе. Засим, объясни ей, мой Ангел, что я сознаю во всем её объёме мою вииу перед ней, но пусть она знает, что я до мельчайшей подробности помню все, что произошло перед свадьбой нашей, и что ей следовало бы тоже лучше помнить, как происходило наше сближение. Она, очевидно, все позабыла; обласканная тобой, она, кажется, вообразила себе, что я добивался нашей женитьбы, что я своими любовными излияниями тронул её сердце, словом, что я кругом виноват. Ведь и она тоже сколько-нибудь виновата. Не могу скрыть от тебя, что пребывание Ант[онины] Ив[ановны] среди вас составляет самую чувствительную рану моего сердца. Я рад, то ты обласкала её, но я не рад тому, что теперь всякому каменскому жителю известна моя история. Как я покажусь. теперь среди вас, когда и Бэби даже обвиняет меня, когда и ему все известно. Как я теперь встречусь с Александрой Ивановной и всеми остальными жителями большого дома! Нужно много, много времени, чтоб без невыносимых нравственных терзаний очутиться в Вашей столь дорогой, столь необходимой для моего счастия среде. Чего только, я думаю, не было говорено обо мне? Ант[онина] Ив[ановна] своим присутствием в Каменке сделала для меня невозможным в близком будущем побывать у вас. Ради Бога, не подумай, что я тебя упрекаю! Я знаю, что ты, все что сделала, сделала именно из любви ко мне. Но я был бы более рад, если б ты ограничилась свиданием с Ант[ониной] Ив[ановной] в Одессе. Признаюсь, я даже надеялся, что в Каменке не будут знать во всей подробности моей истории. Но твоё ангельское сердце увлекло тебя слишком далеко. Я рад, что ты ласкаешь Ант[онииу] Ив[ановну], но мне тяжело, что эти ласки расточаются в ущерб мне. А главное, мне ужасно совестно, что ты ежечасно имеешь перед собой живое напоминание моего грустного положения. Мы продолжаем жить тихо и покойно здесь. Сначала я не мог наглядеться на горы, но теперь они и на меня и на Толю начинают наводить тоску и мрачное состояние духа. Я получил из Консерватории извещение, что мне ежемесячно будут высылать субсидию. Это обстоятельство повлияло на наше решение с Толей поехать в Италию. Поэтому прошу тебя адресовать следующие твои письма в Рим, [poste restante]. Эта же субсидия даёт мне возможность выплачивать милому, дорогому Леве мой долг. Толя, который собирается возвратиться в Россию через Каменку, привезёт Леве мой первый взнос. Благодарю тебя, дорогая, милая моя, за все, что ты для меня делаешь. Вряд ли скоро увижусь с тобой, но мысль о тебе и о всех твоих — есть лучшая моя отрада и утешение. Прости мне все зло, которое я причиняю вам, все заботы, которые взвалил на твою шею. Но, ради Бога, не отнимай от меня ни единой доли твоей любви ко мне. Как, по-видимому, я ни преступен, но я стою твоей любви уже одним тем, что я так безмерно люблю вас всех. О, как мне больно, что ядовитое письмо А[нтоиииы] И[вановны] написано из Каменки. Прощай, мой Ангел. Твой П. Чайковский Как ни противны должны быть тебе эти дрязги, но я неотступно прошу тебя передать моё письмо жене.