Letter 693

Date	19/31 December 1877
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	San Remo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1128)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 336–337 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 133–134 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 312–313 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 131 (English translation)

Text

Russian text (original)

San-Remo 31/19 дек[абря] 1877 9 часов вечера Толя! Пока я окончательно не устроюсь здесь — не буду тебе писать аккуратно, а как придётся, под свежим впечатлением. Свежее впечатление от Сан-Ремо ужасное! Т. е., я не говорю о местоположении и климате; хотя, приехавши, когда уже было совсем темно, я ничего не видел, но судя по тем прелестям, которыми я наслаждался дорогой, здесь должно быть восхитительно. Но я говорю об отеле. Усмотрев из Бедеккера, что есть отель Виктория, очень удалённый от центра, я выбрал для первой остановки этот отель, вообразив себе, что он великолепен, пусти дёшев. Оказалось, во-первых, что все переполнено. Нас поместили в Крошечной комнатке, где кроме самого необходимого ничего нет, даже писать приходится на маленьком туалетном столике. В комнате висит прейскурант. Из него усматриваю следующие цены: 1) комната 8 франков; 2) обед (вне табль д'ота) 8 франков, а если спросить в комнату, то 10! 3) кофе утром 1.75, а если в комнате, то 2 (требуется, чтоб и кофе пили в table d'hôte) и т. д. и т. д. Когда мы пошли с Алёшей в столовую, то обед кончался и публика выходила. Тут было по крайней мере 100, если не более, расфранчённых дам и кавалеров, которые с горделивым изумлением осматривали нас с ног до головы и т. д. и т. д. Ты можешь себе представить, как все это в моем вкусе! А Бедеккер говорит, что здесь меблированных комнат вовсе нет; что я буду делать! Решительно не знаю, — но одно несомненно, — это то, что нам жить здесь не по карману. Впрочем, завтра, когда будет светло, пойду искать и смотреть. С какой любовью, с каким сожалением я думаю о Кларане, о милых, честных Маиорах! Как жаль, что Модест решил сюда ехать! Я в долгу перед тобой за целых два дня. Третьего дня в 6 часов мы выехали из Милана, а в 11¾ были уже в Генуе и остановились в Hôtel des quatre nations. Отель совершенно в моем вкусе, т. е. старый-престарый дом с толстыми стенами, с дверями в четверть аршина толщины, расположенный неправильно и совершенно пустой! Нам отвели целый великолепный апартамент с громадным, уже пылавшим камином. Напившись чаю, легли спать и я почему-то спал отвратительно с вздрагиваниями и т. д. Целый следующий день, т. е. 30/18, мы прогуляли. Взбирались, между прочим, на вышку одной церкви, с которой прекрасный вид на всю Геную. Вечером были в театре, где давали скучнейшую «Африканку» и притом скверно исполненную. Сегодня выехали в час. Дорога чудесная. Остальное тебе известно из начала письма. Я, наверное, здесь не останусь, если не найду дешёвого и удобного помещения. Но до чего здесь тепло! Пришлось сейчас открывать окно потому, что в комнате слишком жарко, а Алёшу сейчас укусил комар, прилетевший на свет. Но что мне в теплоте, когда приходится писать на туалетном столике и платить 8 фр[анков] за обед. Целую тебя. Сегодня из Генуи я написал Папаше. Целую тебя, его и Лиз[авету] Мих[айловну]. П. Чайковский