Letter 701

Tchaikovsky Research
Date 23 December 1877/4 January 1878
Addressed to Nadezhda von Meck
Where written San Remo
Language Russian
Autograph Location Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3105)
Publication П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк, том 1 (1934), p. 133–134 (postscript printed with Letter 698)
П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VI (1961), p. 322–324
To my best friend. Correspondence between Tchaikovsky and Nadezhda von Meck (1876-1878) (1993), p. 118–119 (English translation)

Text

Russian text
(original)
San-Remo  4 янв[аря] 1878
23 дек[абря] 1877
 

Третьего дня вечером я написал Вам, что еду в Париж. После того я провёл ужасную ночь, а вчера и сегодня я совершенно болен. Болен я от одной мысли, что в такое время, как теперь, когда я одержим болезненною мизантропией, мне нужно ехать в так называемый Вавилон, являться к начальнику, знакомиться со всеми музыкантами, переписываться и толковать с экспонентами, таскаться по обедам и музыкальным вечерам, не иметь времени писать (единственное средство против моей болезни), — все это свыше сил моих!

Сегодня утром, лёжа после бессонной ночи, я вспомнил, чего мне стоило нынче летом переломить себя и взять на себя обязанность, которая мне не по силам. Не случится ли и теперь чего-нибудь подобного? И могу ли я быть полезным деятелем теперь, когда я ещё не пришёл в нормальное состояние? Нужна ли эта жертва? Нужно ли закабалить себя на 8 месяцев, когда от этого ни мне, ни другим пользы не будет? Как бы то ни было — малодушно ли я поступаю или благоразумно, — но сегодня я вижу ясно, что я не могу ехать. Если б Вы или брат видели меня сегодня, — то Вы бы сказали: оставаться. И я решился остаться. Я напишу сегодня же официальный ответ, что болен, и прошу назначить другого делегата. Теперь, пока я не получу от Вас, от брата, от сестры одобрения за это решение, — я буду мучиться, я это знаю. Мне будет казаться, что я должен был переломить себя. Есть ещё одно обстоятельство: если б я принял место, то мог бы или вовсе или отчасти обойтись без Вашей помощи. Как Вы ни добры, как Вы ни богаты, а всё-таки при настоящем курсе (который теперь, вследствие пакостей, делаемых Англией, будет ещё падать) сумма, которую Вы мне посылаете, слишком велика. Эта мысль тоже будет меня тревожить. Меня теперь все тревожит, я сделался болезненно мнителен. Может быть, с моей стороны даже неловко писать Вам эти последние строки: в таком случае простите. Клянусь Вам, что мне никогда, ни на минуту, не приходила в голову мысль, что Вы можете пожалеть денег. Нет, совсем не то! Но все же я должен был бы сделать все возможное, чтобы предоградить столь доброго, щедрого и благородного друга от издержек. Ну, оставим это. Ещё несколько времени я буду пользоваться Вашей помощью. Весною я рассчитываю поехать в деревню, в Россию, к сестре.

Главное, мне теперь нужно, чтобы Вы, братья и сестра не сердились на меня за моё малодушие. Клянусь Вам, что если б я знал, что этого Вам и им хочется, я бы поехал в Париж. Но без советов друга или брата, больной, в припадке самой ужасной ипохондрии, я не могу, не могу, не могу ехать. Лучше мне голодать где-нибудь в тёмном и неизвестном уголке, чем, насилуя себя, идти на целые 8 месяцев в этот омут.

Когда в 1873 г. была выставка в Вене, я ехал из Каменки за границу, и путь мне лежал через Вену. Из ненависти к толпe я сделал страшный крюк на Бреславль и Дрезден, чтобы не попасть в омут. А тогда я был здоров!

Итак, мой бесценный друг, продолжайте мне писать сюда: San-Remo, Pension Joly.

П. Чайковский

Брат Модест сегодня в Берлине и через 3 дня будет здесь.

Сегодня утром получил «Русскую старину». Благодарю Вас!


Р. S. Я сейчас перечёл письмо Бутовского (председателя комитета) и questionnaire, приложенный к письму. В этом questionnaire изложены вопросы, которые предстоит разрешить музыкальному комитету, который будет заседать 10-18 января.

В письме сказано: «К сему долгом считаю присовокупить, что, вследствие значительности издержек, вызванных участием России в Парижской выставке, было бы весьма желательно избегать новых значительных ассигнований».

Следовательно, правительство не возьмёт, например, на себя довезти до Парижа целую труппу, чтобы устроить русскую оперу или оркестр, чтобы составить концерты из русских произведений.

Теперь я Вам сообщу вкратце, из чего состоит questionnaire.

1) Какой русский оркестр может явиться на Парижскую выставку?
2) Сколько он даст концертов?
3) Какие русские хоровые общества явятся на состязание?
4) Какие квартетные общества желают участвовать в таковом же состязании?
5) Какие национальные песенные общества могут явиться?
6) Возьмёт ли на себя расходы на их путешествие и содержание комитет выставки?
7) Имеются ли исторические документы о национальной музыке?
8) Какие русские органисты (?) приедут на выставку.

На все эти вопросы, за исключением 6, мне очень трудно отвечать после трёхмесячного отсутствия из России. О, если б я сейчас же мог узнать Ваше мнение! Ваш совет или совет брата мог бы меня вывести из затруднения.

Ваш, П. Ч.