Letter 860
Date | 18/30 June 1878 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Kamenka |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1499) |
Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 424–426 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 311–312 (abridged) |
Text
Russian text (original) |
Каменка 18 июня Пишу тебе, мой милый Модя, вечером после ужина и не на своей бумаге, ибо Анатолий опять возобновил свой роман с Агафьей и в настоящую минуту находится в нашем домике вместе с этой туземкой. Ты бы не узнал теперь садика, окружающего наш домик: до такой степени он разросся. Масса цветов буквально неисчерпаемая, ибо каждый день делается несколько букетов для меня и для наших гостей, и их всё-таки остаётся неисчислимо много. С свойственной мне аккуратностью в распорядке дня я распределил свои дневные занятия точно так же, как и при тебе. Вообще все происходит, как в то время, — разница только в том, что вместо тебя Толя, а вместо Коли... никого. Милый Колька! часто просыпается во мне моя нежная склонность к нему, часто воображаю себе его милую рожицу, и иногда так хочется увидеть его, послушать его болтовню! Твоё последнее письмо с описанием революционера я получил ещё 3-го дня; хотел писать вчера, — но случилось, что, прельщённый чудной серенькой, но сухой погодой, я прямо с обеда пошёл гулять и возвратился лишь к ужину. Сегодня мы все ездили в Зрубанец сбирать землянику, — я же ходил пешком, и хотя опять чувствую себя весьма усталым, — но откладывать письма не хочу, дабы ты не беспокоился о Саше и о всех вообще. Саша совсем выздоровела, но ещё очень худа. Я нахожу, что переход от сильной болезни к здоровому состоянию совершился слишком непосредственно, что она недостаточно отлежалась, и потому побаиваюсь: как бы опять что-нибудь не случилось. Третьего дня, в воскресенье, у нас даже составился импровизированный бал, в коем я был тапёром, и Саша хозяйничала, как будто никогда и не была больна. Понемножку уже сбираются к переезду в Вербовку, который состоится через неделю. Я буду очень рад, хотя хатки нашей жалко. Саша Переслени, которая целые дни проводит у нас, переезжает вместе с нами и в Вербовку. Довольно необычное явление представляет пребывание в Каменке Катерины Васильевны. Они оба вместе (т. е. Л[ев] В[асильевич] и К[атерина] В[асильевна]) прелестны. Сегодня утром они были у нас, т. е. в нашей хатке, и за 5 минут до их появления перед калиткой уже слышалось очаровательное воробьиное их щебетанье. Однако ж в этом щебетанье много грустных ноток. Здесь вместе с К[атериной] В[асильевной] находятся Коля и Дима, оба провалившиеся на экзаменах и очень суетящие их. Коля сделался необыкновенно противен. Носит невероятной ширины модные панталоны и воротнички преувеличенно большие, без умолку болтает всякий пошлый вздор и вообще производит впечатление балбеса, ни на что не годного. Дима, с которым я уже виделся в Киеве, тоже наводит на грустные размышления. Представь, что он без всякого стыда признался мне в присутствии Толи [...] Цинизму его нет никаких границ, и всё-таки я не могу не питать к этому безобразному мальчишке что-то вроде симпатии. Я получил письмо от Юргенсона, которому, как ты знаешь, было поручено предупредить [...] о роли её в Производстве бракоразводного дела. Он насилу нашёл её. Наконец свиданье состоялось, и бедный Юргенсон тщетно промучился с ней 2 часа. По его выражению, разговор вертелся «как белка в колесе» и все возвращался к тому, что я её обманул, что Анатолий коварный интриган и т. д. Про развод она решительно объявила, что «лгать» не согласна и потому, когда будут доказывать моё прелюбодеяние, она будет доказывать, что это неправда!!! Я пришёл к убеждению, что ни теперь, ни позже нельзя приступать к делу: она слишком невозможно глупа. Я ей написал, что 10 тысяч в моем распоряжении больше нет, что, если она когда-нибудь вздумает просить у меня развода, я соглашусь и подчинюсь всяким условиям, кроме денежного вознаграждения. А теперь отказываюсь от предложенных ей условий. Ежемесячную же субсидию буду платить по-прежнему, но по мере возможности. Модя, напиши, голубчик, когда именно тебя ждать. Ты очень умно делаешь, что решаешься на время расстаться с Колей. Мы затеваем спектакль, и нужно знать, можно ли на тебя рассчитывать. Целую тебя крепко. П. Чайковский Милого моего Колю целую в глазки, губки, щёчки. Напишу ему в следующем письме. |