Letter 981
| Date | 25 November/5 December 1878 |
|---|---|
| Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
| Where written | Florence |
| Language | Russian |
| Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1191) |
| Publication | П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 463–464 П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 182 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VII (1962), p. 478–479 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 179 (English translation; abridged) |
| Notes | Original incorrectly dated "23 November/5 December" |
Text and Translation
| Russian text (original) |
English translation By Brett Langston |
Милый мой Толичка! Почему нет от тебя письма? Я немножко беспокоюсь и начинаю думать, что я живу сталь далека от города, что сюда даже почтальоны не ходят. Завтра схожу ещё на poste restante узнать, нет ли там писем. Твоё последнее письма было от 12-го. Неужели с тех пор ты мне ни разу не писал? Живу я очень хорошо, очень роскошна и очень покойно. Но не могу скрыть, что близость Н[адежды] Ф[иларетовны] немножко стесняет меня. Она очень часто мимо ходит и ездит. Что если я с ней встречусь? Как мне поступить? Она, по-видимому, этого вовсе не боится, так как даже прислала мне на субботу билет в театр, где и она будет. Она предлагает мне осмотреть её виллу и хотя говорит, что во время осмотра я не встречу ни души, но мне все как-то боязно. Иногда мне даже кажется, что уж не желает ли оно теперь личного знакомства, хотя в её ежедневных письмах нет ни единого намёка на это. Всё это делает меня не вполне свободным, и, признаться сказать, в глубине души я очень желаю, чтобы оно скорее уехала. А уедет оно 9-го по нашему стилю. Я сейчас сделал огромную прогулку, ходил пешкам в город, в городе долго бродил и возвратился всё-таки пешком. Погода идеальна чудная. Виды на город и на всю долину Арно с Viale dei Colli чудесные. Порядок моей жизни такой. Встаю около 8. После кафе занимаюсь. В 12 ч[асов] мне подают завтрак из двух кушаний с десертом. После завтрака гуляю, а по возвращении домой играю или читаю, или ещё немножко занимаюсь. В 6 часов подаётся бесконечно длинный обед и не особенно вкусный. После того я играю, пишу письма, читаю, брожу по великолепному громадному балкону. В 12 часов лажусь спать. Сегодня будет уклонение от установленного порядка, т. е. я поеду вечером в театр. Здоровье моё отлично. Никаких определенных предположений я пока не имею. Но больше всего, меня тянет в Париж. Я было хотел ехать в Рим и Неаполь, на так как в сих городах заниматься нельзя, та отказываюсь от этой мысли. Скажи Моде, что я сейчас виделся с неизбежным Наполеоном, которого невозможно не встретить во Флоренции. Он, бедный, изуродован ударам ножа в щеку. В общем я не могу не быть довольным, и лишь бы мне знать, что ты, Модя и все наши здоровы и благополучны, — я совершенно счастлив, на всё-таки не без нетерпения жду 9-го числа. Какая подлость! Я буду очень рад, если ты выкупишь и пошлёшь А[нтонине] И[вонавне] её драгоценности. Крепко обнимаю и целую П. Чайковский |
My dear Tolichka! Why is there no letter from you? I'm rather worried and starting to think that I live so far from the city that even the postman doesn't come here. I'll go to the poste restante again tomorrow to see if there are any letters there. Your last letter was dated the 12th. Have you really not written to me since then? I am living very well, very luxuriously and very peacefully. But I cannot hide that Nadezhda Filaretovna's proximity is rather awkward for me. She often walks or rides by. What if I meet her? What am I to do? She, apparently, isn't at all afraid of this, since she even sent me a ticket for the theatre where she will be on Saturday. She invites me to inspect her villa, and although she says that I won't meet a soul during the inspection, this still frightens me. Somehow it even seems to me that she may now desire a personal acquaintance, although there isn't a single hint of this in her daily letters. All of this means that I am not entirely free, and, honestly speaking, I'm very keen to leave soon. And I shall be leaving on the 9th, our style. I have just taken an enormous stroll, walking into the city, wandering around it for ages, and still returning on foot. The weather is idyllic. The views of the city and the whole Arno Valley from the Viale dei Colli are wonderful. My routine is thus: I rise around 8. After coffee, I work. At 12 o'clock I am served a two-course lunch with dessert. After lunch I walk, and after returning home I play or read, or do a little more work. At 6 o'clock I am served an endlessly long, and not particularly tasty, dinner. After that I play, write letters, read, or wander around the magnificent huge balcony. At 12 o'clock I go to bed. Today there will be a deviation from the established routine, i.e. I'm going to the theatre in the evening. My health is splendid. I have no firm plans for the time being. But most of all, I'm being drawn to Paris. I wanted to go to Rome and Naples, but since it's impossible to work in these cities, I've given up on this idea. Tell Modya that I've just seen the inevitable Napoleon, whom it is impossible not to meet in Florence. He, the poor fellow, has been disfigured by a knife blow to his cheek. In general I cannot help but be contented, and provided I know that you, Modya and all our lot are safe and well, I am thoroughly happy — but all the same, I'm still waiting impatiently for the 9th. Such ingratitude! I shall be very glad if you buy Antonina Ivanovna's jewellery and send it to her. I hug and kiss you warmly, P. Tchaikovsky |
