Letter 2203: Difference between revisions
m (Text replacement - "все-таки" to "всё-таки") |
m (1 revision imported) |
(No difference)
|
Revision as of 22:31, 14 July 2022
Date | 19/31 January 1883 |
---|---|
Addressed to | Praskovya Tchaikovskaya |
Where written | Paris |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 35–36 |
Notes | Original incorrectly dated "12/31 January" Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
Russian text (original) |
Париж 12/31 янв[аря] 1883 Милая моя голубушка Паня! Спасибо за письмо твоё; оно доставило мне самое искреннее удовольствие. Какая ты милая, что будучи больна и расстроена, всё-таки написала. Теперь для меня разъяснились загадки, почему так долго я ничего не знал про приезд Тани. Дело в том, что Модест уже давно решил взять её с собой, — но не говорил мне ничего в Петербурге, чтобы напрасно ранее времени не тревожить меня, и я до самого появления Тани ничего и не подозревал. Само собой разумеется, что я был очень неприятно поражён неожиданным появлением её в Париже, но что же делать! Модест поступил как следует поступать такому хорошему и доброму человеку. Пока есть ещё время, нужно сделать всё возможное, чтобы избавить её от морфина, и так как в Париже есть знаменитый Шарко, который может спасти её и окончательно отучить от морфинного отравления, то и следовало попытаться полечиться у него. Сегодня Модест повезёт Таню к этой знаменитости, и от его приговора зависит дальнейшее наше заграничное пребывание. Если он захочет следить за ней, то придётся остаться здесь долго, если же он посоветует теплили климат и тишину, то поедем в Италию. Во всяком случае скажи Анатоше, чтобы продолжал 'адресовать сюда, ибо если и уедем, то письма перешлют. Таня чувствует себя относительно хорошо; Париж очень ей нравится, и вид его улиц, магазинов и вообще парижского блеска оживил её несколько. Мы с Модестом почти ежедневно в театре, так что я даже несколько утомился от вечного сидения в духоте театральной. Занятия свои продолжаю по-прежнему 3, вообще в этом отношении приезд Тани нисколько не стеснит меня. Но, разумеется, уж не будет того душевного спокойствия, которым я наслаждался до неё. Что делать, нельзя без тревог и огорчения жизнь прожить. Зато что будет за счастие, если она выздоровеет. Дай Бог тебе, родная моя, легко перенести предстоящее. Господи, сколько мне радости принесёт маленькое существо, скрывающееся у тебя пока мест в своём миленьком уголочке. Дачу или избу нанимайте непременно. Совершенно полагаюсь на твой и Толин выбор. Целую крепко твои ручки и Анатошу в губы. Твой, |