Letter 2958

Date	27 May/8 June 1886
Addressed to	Georgy Catoire
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 207)
Publication	Советская музыка, 3-и сборник статей (1945), p. 53–54 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 352–353

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

27 мая 1886 Париж Милый друг Егор Львович! Я только что получил письмо Ваше и спешу поблагодарить Вас за него и за все то тёплое и сочувственное, что в нем имеется. Ваша симпатия мне тем более приятна, что и я с своей стороны питаю к Вам искреннее дружеское влечение. У нас с Вами, кроме музыки, много общего. Уже не в первый раз я замечаю, что Вы одарены способностью особенно тонко и живо понимать и ценить всю невыразимую, ни с чем не сравнимую прелесть убогой русской природы. Никто более меня не способен так всецело восчувствовать те ощущения, которые Вы испытываете при воспоминании о русском лесе, о нашем безграничном просторе, одним словом, о том, что представляется Вашим глазам, когда Вы выходите «на опушку Вашего леса». У меня это чувство доходит до болезненности, ибо я даже совершенно отрицаю, чтобы природа была где-нибудь, кроме России. Я, напр[имер], очень люблю Рим, но тут природа играет последнюю роль, и вся эта роскошь итальянского пейзажа доставляет мне лишь некоторое удовольствие. В Риме я люблю совсем другое: то, что я могу там уединиться, и что на каждом шагу натыкаюсь на подавляющие исторические воспоминания. Париж, напр[имер], я тоже люблю за разные его превосходные качества; даже Берлин во многих отношени[ях] мне нравится. Но природы всё-таки нигде нет, кроме России и тот неизъяснимый подъем духа, доходящий почти до проникновения, в область абсолютной красоты, — я испытывал только среди нашей смиренной природы. О Ваших занятиях мы поговорим при свидании. Я приму живейшее участие в разрешении вопроса, ехать ли Вам на будущую зиму в Берлин или оставаться в Москве. Во всяком случае знайте, что все, что Вы выстрадали, послужит Вам на пользу. Но побывать дома Вам необходимо. Как только приедете в Москву, дайте мне знать письмецом (Моск[овская] губ[ерния] г[ород] Клин), и я назначу Вам свидание в Москве, причём мне непременно нужно видеть все, что Вы написали в Берлине. Очень рад буду, если Вы меня посетите в моем деревенском уединении. Вообще никогда и ни на секунду не сомневайтесь в моем горячем сочувствии. Я проеду через Берлин недели через три, но буду иметь на руках больную родственницу и потому не остановлюсь. Итак, до свид[ания] в Москве.

27 May 1886 Paris Dear friend Yegor Lvovich! I have just received your letter and am hastening to thank you for it, and for all the warmth and sympathy it contains. Your sympathy is all the more pleasant to me since I, for my part, nurture a sincere friendly inclination towards you. Besides music, you and I have much in common. This is not the first time I have noticed that you are endowed with an ability to especially subtly and keenly understand and appreciate all the inexpressible, incomparable beauty of the wretched Russian nature. No-one more than me is capable of feeling so fully the sensations that you experience when recalling Russian woodlands, our boundless steppes, about what your eyes are presented with when you venture "to the edge of your forests". For me this feeling borders on excruciating, because I even utterly deny that nature exists anywhere other than in Russia. For example, I love Rome very much, but here nature plays a subordinate role, and I derive only a little pleasure from the whole luxury of the Italian landscape. My fondness for Rome is something altogether different: the fact that I can be alone there, and that every step I stumble upon overwhelming historical memories. I am also fond of Paris, for example, for its various excellent qualities; even Berlin pleases me in many respects. But nature still does not exist anywhere besides Russia, and I experience that inexplicable lifting of the spirit, almost straying into the realm of absolute beauty, only amongst our humble nature. We shall talk about your activities when we meet. I shall take a keen interest in resolving the question of whether you should go to Berlin next winter or remain in Moscow. In any case, just know that everything you have endured will serve you well. But it is essential for you to visit home. As soon as you arrive in Moscow, let me know by letter (Moscow province, town of Klin), and I shall make an appointment for you in Moscow, while I certainly need to see everything that you wrote in Berlin. I shall be very glad if you visit me at my country retreat. In general, never be in doubt as to my ardent sympathy, not even for a second. I shall be passing through Berlin in three weeks, but I shall have a sick relative in my care, and so shall not be stopping. Therefore, I shall see you in Moscow.