Letter 1510

Date	5/17 June 1880
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1309)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том IX (1965), p. 147

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 5 июня Самою характеристическою чертой всех минувших дней было то, что я до самозабвения увлёкся исканием грибов. Решительно для меня это одно из самых сильных наслаждений, подобно как для вашего брата мужчины—охота. Дожди перепадали часто, вследствие чего и грибов было много. Лева и Модест объедаются земляникой, для которой настало хорошее время. Занимаюсь не так усиленно, ибо тропические жары, упорно стоявшие много дней сряду, действовали на меня расслабляющим образом. Начал фабриковать вокальные пиэски. От Саши получено лишь одно письмо из Вены. Пишет, что очень была утомлена путешествием, но все они здоровы и веселы. У нас порядочная анархия, и отсутствие настоящей главы дома очень заметно. Но кто сделался совершенно для меня невыносим, так это Женя; главное, противно то, что она лезет с своими ласками и поцелуями. Приехал Дима, и она вчера жестоко с ним кокетничала. Модест стал принимать железо и чувствует себя лучше. Сегодня Лева получил от Трубецкого письмо, в коем он пишет, что не утерпел и написал родителям, желая поскорей получить дозволение, в коем не сомневается, а покамест просит Леву написать ему, согласен ли он с своей стороны иметь его зятем. Вечером у нас будет совещание насчёт того, что и как отвечать. Наконец-то я получил хоть телеграфическое известие от M[ada]me Бернард. Отец Александр в восторге; но мне всё-таки нужно знать, на каких условиях принимают детей в приют Бернардши, и потому, когда увидишь, попроси её написать мне подробности. От M[ada]me Мекк получаю письма и приглашение, но об каких-нибудь экстраординарных выдачах нет и помину, а между тем, я прихожу в ужас, когда вспомню о своих долга-х и что до 1-го окт[ября] у меня не будет ни копейки. Ах, как я избаловался и как отвыкаю ценить все, чем обязан этой чудной женщине. Думаю, что теперь, когда многие разъехались, ты подчас и скучаешь, Толяша, но зато меньше препятствий для работы, а работать всё-таки нужно. Очень бы мне хотелось что-нибудь узнать о Вол[оде] Жедр[инском], а также о Леле и Саше. Я даже писал Леле, но ещё не имею ответа. Здоровье моё в превосходном состоянии, но сплю по-летнему, т. е. как-то не так, как следует, хотя и недурно. Мне никуда отсюда не хочется, и даже в Браилов поеду скорее для удовле-творения желания Н[адежды] Ф[иларетовны]. Уж очень я начинаю привыкать к Каменке; даже сержусь, когда идёт речь о возможности переезда в Вербовку. Целую тебя крепко, Толичка! Твой П, Чайковский

Kamenka 5 June The most characteristic feature of the past few days is that I've been carried away to the point of self-oblivion by searching for mushrooms. For me this is decidedly one of the most powerful pleasures, similar to that of hunting for your brother man. It's rained frequently, as a result of which there have been lots of mushrooms. Leva and Modest are gorging themselves on strawberries, for which it's also been a very good time. I haven't been working too hard, since the tropical heat, which lasted for many days in a row, had a tranquilizing effect on me. I've started fashioning some vocal pieces. I've only received one letter from Sasha in Vienna. She writes that she was very weary from the journey, but they are all well and cheerful. We have a fair amount of anarchy here, and the absence of the true head of the household is very noticeable. But the one who's become completely unbearable for me is Zhenya; mostly it's so horrid how cloying she is with her affection and kisses. Dima has come, and yesterday she flirted with him coquettishly. Modest is now taking iron and feeling better in himself. Today Leva received a letter from Trubetskoy, in which he writes that he could not restrain himself and wrote to his parents, wanting to quickly obtain their permission, of which he has no doubt, but in the meantime he asks Leva to write to him whether he agrees to have him as a son-in-law. This evening we'll all confer regarding this, and how to respond. Finally, I received news from Madame Bernard, at least by telegraph. Father Aleksandr is delighted; but I still need to know the terms under which children are accepted into Bernardasha's orphanage, and so, when you see her, ask her to write to me with the details. I've been receiving letters and an invitation from Madame Meck, but nothing at all about extraordinary payments, and meanwhile I'm horrified when I remember my debts, and that I won't have a kopek until 1st October. Oh, how spoiled I am, and how I'm becoming unaccustomed to appreciating everything I owe to this wonderful woman. I think that now, when so many have left you, Tolyasha, you may be fed up at times, but there are fewer hindrances to work, and you still need to work. I'm very keen to learn something more about Volodya Zhedrinsky, as well as about Lelya and Sasha. I even wrote to Lelya, but haven't had an answer. My health is in an excellent state, but I'm sleeping as I do in summer, i.e. somehow not as I ought to, although not badly. I don't want to go anywhere from here, and I'll sooner even go to Brailov than satisfy Nadezhda Filaretovna's wishes. I'm starting to become very accustomed to Kamenka; I even become angry when there's talk about the possibility of moving to Verbovka. I kiss you hard, Tolichka! Yours, P. Tchaikovsky