Letter 2021

Date	15/27 May 1882
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1665)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 120–121

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 15 мая Модя! Жду не дождусь от тебя письма, — так интересно знать, что и как у вас в Гранкине! Признаюсь, близость могилы Гepм[aнa] Карл[овича] от дома придаёт ему в воображении моем какую-[то] кладбищную окраску. Не переехать ли Вам в Скалоновку? У нас всё более или менее обстоит благополучно, только Митя с самого приезда из Киева все нездоров. В доме идёт тревожная деятельность, — приготовляются принять Сашу, которая приедет в понедельник. Веруша перешла уже в своё новое помещение; удивительно мила вышла её комнатка. Александра Ивановна всё в том же положении. и я её ни разу не видел до сих пор. Впрочем Лизав[ета] Вас[ильевна] покойна, — теперь они знают, что ничего серьёзного нет. Я продолжаю скучать. Странная вещь! С утра до вечера, даже ночью, я думаю о том как бы поскорее наступила заграница, и вообще как будто стремлюсь отсюда уехать, — а между тем чувствую, что нигде, кроме Каменки летом, я не дома, и если придётся ехать, то жалко будет даже той скуки, которая меня преследует. Занимаюсь аккуратно, — но не увлекаюсь, не испытываю и двадцатой доли того вдохновения и любви к своему нарождающемуся детищу, — какие испытывал прежде, особенно относительно некоторых детищ. От Толи имел два письма весьма успокоительные. Во 2-ом из них он даже извиняется в своих прежних беспокойных письмах и сознаётся, что писал много вздору. Около 25-го мая они, т. е. Толя и Параша, будут здесь. Куда вся эта масса людей поместится, — недоумеваю, и вcё более и более начинаю сознавать, что, живя здесь, я очень стесняю семью. Пробовал искать квартиры, — но или такая грязь и мерзость, что сил моих нет, — или же далеко. Имел письмо от Мэри, необыкновенно ласковое и милое, в котором она извиняется, что телеграфировала, — но, тем не менее, просит не позже 20 прислать деньги в Париж. Необходимо будет это сделать, и если получу от тебя отрицательный ответна мою телеграмму, — то приму какие-нибудь решительные меры, т. е. обращусь всё-таки к Юргенсону. Модичка! Если я приеду в Гранкино, будет ли в моем распоряжении (днём) инструмент? Целую крепко тебя, Колю, да уж кстати и Гришу. Ах. как хотелось бы, чтобы мы в том же составе компании жили будущей зимой в Италии. Твой, П. Чайковский

Kamenka 15 May Modya! I can't wait to have a letter from you — I'm so interested to know what's happening with you all in Grankino! I admit, the proximity of Herman Karlovich's grave to the house does give it a hint of a cemetery in my imagination. Shouldn't you move to Skalonovka? Everything is more or less fine here, except that Mitya has been unwell since his arrival from Kiev. There is frantic activity going on in the house — they are preparing to welcome Sasha, who will be arriving on Monday. Verusha has already moved into her new accommodation; her little room has turned to be astonishingly nice. Aleksandra Ivanovna is still in the same place, and I still haven't seen her once. However, Lizaveta Vasilyevna is at peace — now they know it's nothing serious. I continue to miss you. It's a funny thing! From morning to evening, even at night, I think about quickly I can be abroad, and in general it's as though I'm trying to leave here — but at the same time I feel that if I'm anywhere but Kamenka in the summer then I'm not at home, and if I have to go, then it's a pity, despite the boredom that torments me. I'm working regularly — but without being carried away, without experiencing even a twentieth of the inspiration and love for my nascent offspring that I experienced before, especially in respect of some of my other works. I had two most reassuring letters from Tolya. In the second of these he even apologised for his previous troubled letters, and admits that he wrote a lot of nonsense. They, i.e. Tolya and Parasha, will be here around the 25th of May. I'm perplexed as to where all this mass of people will fit, and more and more I'm starting to realise that by living here I'm making things very awkward for my family. I've tried looking for apartments — but they were either so dirty and horrible that I couldn't bring myself to go, or they were too far away. I had a letter from Mary, unusually affectionate and sweet, in which she apologised for telegraphing — but, nevertheless, asks for the money to be sent to her in Paris no later than the 20th. It will be necessary to do this, and if I receive a negative response from you to my telegram, then I'll take some decisive measures, i.e. I'll turn to Jurgenson regardless. Modichka! If I come to Grankino, will I have an instrument at my disposal (during the day)? I kiss you and Kolya hard, not to mention Grisha too. Oh, how I'd like us all to live together in Italy next winter. Yours, P. Tchaikovsky