Letter 2491

Date	17/29 May 1884
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1743)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 374–375

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 17 мая Давно я не писал тебе, Модичка. Из этого молчания ты только можешь заключить, что я очень, очень углублён в свою сюиту, если даже тебе не пишу. В самом деле, я даже, как водится, неумеренно сижу в нетерпении, чтобы скорей что-нибудь настоящее вышло. Радуюсь, что твоя стрепетовская история кончилась, но сожалею, что из отношений; которые могли быть только выгодны для тебя и даже приятны (как автору, нуждающемуся в дружбе главной актрисы), вышла какая-то «сердечная канитель». У нас ничего особенно: все та же засуха, все те же гибельные жуки, по поводу которых всё предрекают разорение (и однако ж каждый год доходы увеличиваются). С Бобом я все более и более дружусь, так, чти даже с некоторым сильным стеснением сердца думаю о предстоящей разлуке с ним. Сестрица, несколько обиженная, что по причине ожидаемых гостей (Анны, Коли и т. д.) ей предложили позднее опять ехать в Вербовку, захотела поселиться в монастыре и ездила туда осматривать помещение; в июне она совсем переезжает. В большом доме лежит несчастная обречённая насмерть Анна Петровна. Присутствие её до крайности утомляет Лиз[авету] Вас[ильевну] и всячески стесняет и портит жизнь бедной Алекс[андре] Ивановне, которая в последнее время очень похудела и осунулась. Речь идёт о переводе больной в Киев, в лечебницу, — ибо в этом состоянии умирания она может находиться ещё долго, но сама больная этого не хочет. Бог знает чем все это кончится, но на Лиз[авету] Вас[ильевну] и Алекс[андру] Ив[ановну] жалко смотреть, до того они замучены. Знаешь ли ты, что Алекс[андра] Вас[ильевна] уехала в Москву к Алекс[андре] Михайловне, которой недавно вырезали всю грудь, съеденную быстро развившимся раком. Произошло примирение, и, по крайней мере, хоть с этой стороны старушки наши покойнее. В начале июня я выезжаю к тебе и предварительно буду телеграфировать. Фортепьяно ставить в мою комнату не нужно, так как в Гранкине я буду уже, вероятно, оркестровать готовую сюиту; по крайней мере надеюсь до тех пор справиться. Катастрофа на Никол[аевской] жел[езной] дор[оге] сделала на меня сильное впечатление, и я буду бояться за вас. Засим, прощай голубчик, крепко обнимаю обоих вас. До скорого свиданья. Твой П. Чайковский

Kamenka 17 May I haven't written to you in ages, Modichka. You can only conclude from this silence that I am very, very immersed in my suite, even if I'm not writing to you. In fact, as usual, I'm sitting with immoderate impatience, waiting for something genuine to come out as soon as possible. I'm glad that your Strepetova saga is over, but I'm sorry that some "affair of the heart" was the only outcome of a relationship that could have been beneficial, and even pleasant for you (as an author who needs to be on friendly terms with the leading actress). Nothing in particular has been happening with us: there's the same drought, the same disastrous infestation, causing everyone to predict ruin (and yet income increases every year). I'm becoming more and more friendly with Bob, so that my heart even skips when I think about the imminent parting of ways with him. Sestritsa, somewhat offended that because of the anticipated guests (Anna, Kolya, etc.) it had been suggested she should go to Verbovka again later, wanted to settle in the monastery, and went there to inspect the accommodation; in June she's moving out altogether. The unfortunate Anna Petrovna is lying in the big house, condemned to death. Her presence is exhausting Lizaveta Vasilyevna to the extreme, and in every possible way it's awkward and damaging to the life of poor Aleksandra Ivanovna, who's become thin and haggard recently. There's talk going on about transferring the patient to a hospital in Kiev, because she may remain in this declining state for ages, but the patient herself doesn't want this. God knows how it will all end, but it's sad to see Lizaveta Vasilyevna and Aleksandra Ivanovna in such anguish. Did you know that Aleksandra Vasilyevna went to Moscow to see Aleksandra Mikhaylovna, whose had her entire breast taken off recently, being eaten away by rapidly developing cancer. They effected a reconciliation, and at least in this respect our old ladies are more at peace. I'll be going to you at the start of June, and will telegraph in advance. There's no need to put a piano in my room, since in Grankino I'll probably already be orchestrating the finished suite; at worst I hope to be able to manage until that point. The disaster on the Nikolayevka railway affected me greatly, and I'll be worrying about you. Whereupon, farewell golubchik; I hug you both tightly. Until we meet soon. Yours P. Tchaikovsky