Letter 1819

Date	26 July/7 August 1881
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1641)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том X (1966), p. 177–178 (abridged) Неизвестный Чайковский (2009), p. 277

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

26-го июля Модя! Имею сегодня время лишь коротко написать о себе. Я просидел в Киеве 4 суток вследствие того, что на 2-ой же день Издержал все бывшие со мной деньги и должен был ожидать помощи из Каменки. Проскучал ужасно. Поиски за девицами были не бесплодно. Встретил одну очень симпатичную и готовую на всё, — но страшное дело, удовольствия не получил никакого. Каждый день проводил вечера в Шато и наизусть знаю все исполняемые там шансонетки. Издержал несметное количество денег и мучился от сожаления. Книг нaкупилна 80 рубл[ей] cep[eбpoм]!!! Для чего это? В заключение выдержал мучительный переезд от Киева до Фастова (Господи! Как ненавистны жел[езные] дор[оги]) и, наконец, с удовольствием вернулся в Каменку, в ту Каменку, которую, в сущности, ненавижу и где действительно мало отрадного. Меня ужасно тронула радость Левы, когда я вернулся. Знаешь ли, что никого (ни Сашу, ни Таню) мне так не жалко во всем этом сумбуре семейных неурядиц, как его. Он втайне больше их всех страдает, хотя никогда не жалуется. Таню застал с только что прорезанным новым нарывом от морфина. Как будто казалось, что она немножко бодрее, но сегодня опять ночь без сна и с головною болью, и опять она лежит. Одним словом — плохо дело. От Саши известия утешительные. У ней нашлось там много друзей и знакомых, и время проходит приятно. Увы! она верит всей лжи, которую ей пишут о Тане, и тем ужаснее будет разочарование, когда она вернётся. Целую тебя и Колю. П. Чайковский

26th July Modya! I only have time to write briefly about myself today. I was stuck in Kiev for 4 days, because on the 2nd day I had spent all the money I had with me, and had to wait for help from Kamenka. I was moping terribly. The search for girls was not in vain. I met one who was most agreeable and ready for anything — but the terrible thing is that it gave me no pleasure whatsoever. I spent every evening at the Chateau, and I know all the chansonettes performed there by heart. I spent an incalculable amount of money, and was tormented by regret. I bought 80 silver rubles' worth of books!!! What on earth for? In conclusion, I endured the painful journey from Kiev to Fastov (Lord, how loathsome the railways are!) and, finally, returned with pleasure to Kamenka, which in essence I loathe, and where there is really very little that is pleasant. I was awfully touched by Lyova's joy when I returned. Do you know that there is no one (neither Sasha nor Tanya) whom I feel so sorry for in this welter of family squabbles, than him. He secretly suffers more than all of them, although he never complains. I found Tanya with a newly excised abscess from the morphine. She seemed a little more cheerful, but today she had another sleepless night, with a headache, and has taken to her bed again. In short — things are bad. There is comforting news from Sasha. She has found many friends and acquaintances there and is having a pleasant time. Alas, she believes all the lies that are written to her about Tanya, and the disappointment will be all the more awful when she returns! I kiss you and Kolya. P. Tchaikovsky