Letter 2788
Date | 9/21 October 1885 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Maydanovo |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1783) |
Publication | Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 75 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 334–335 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 167–168 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 330 (English translation; abridged) |
Text
Russian text (original) |
9 окт[ября] 1885 Майданово Модя! Получил твоё письмо. Непременно побываю у Федотовой и, если окажется нужным, у Ермоловой. Но вот в чем дело. Со мной происходит нечто давно небывалое, т. е. страшное безденежье, и я не могу двинуться ранее будущей недели. Над[ежда] Фил[аретовна], которая обыкновенно бюджетную сумму присылает за две недели до срока, так что я ожидал деньги к 15 сент[ября], на этот раз запоздала почему-то и лишь недели полторы тому назад спросила меня, куда послать их. Я тотчас же отвечал, что в Клин, но пройдёт ещё несколько дней, пока ответ дойдёт до меня. Между тем с Юргенсоном у меня самые щекотливые отношения в денежном отношении, и после одной неприятной сцены я решил не брать у него до времени ни копейки. У Алёши я все занял и истратил, что только мог. Словом, дело дошло до того, что я в Москве через Колю Переслени собирался заложить часы, но Губерты (???) дали мне взаймы на моё счастье. Словом, кризис очень кратковременный, но жестокий. Он кончится дня через три, когда получу бюджетную сумму. Все это пишу, чтобы ты не сердился, что я не могу сейчас ехать в Москву. Но будь покоен. Все, что можно будет сделать, я сделаю. Мне очень неприятно было читать то, что ты пишешь о Бобе, тем неприятнее, что я смутно чувствую, что ты прав. Очень жаль, что новая комедия твоя затянулась, а хорошо бы было, если бы ты мог к концу сезона её приготовить. Опера моя подвигается. По крайней мере половина 1-го действия уже сочинена, но я чувствую, что слишком напрягаю себя. Сегодня от одного трудного места я так устал, и ещё одно письмо так расстроило меня (Левенсон пишет мне, что ребёнок её умер, задохнувшись пробкой от гуттаперчевой трубочки с молоком в её отсутствие; мне было так жаль, что я даже поплакал), что голова разболелась, и вследствие того я не могу, как видишь, даже фразы правильно составить. Целую и обнимаю. П. Чайковский А всё-таки мне здесь очень хорошо. |