Letter 3904

Date	12/24 July 1889
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Frolovskoye
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3211)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 423 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XV-А (1976), p. 156–157 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 424 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

12-го июля [18]89 Голубчик Толя! Думаю, что следовало бы адресовать письмо в Кисловодск, но не знаю, пойдёшь ли ты на почту, а потому адресую в Тифлис, в надежде, что письмо перешлют. Нового произошло то, что я нанял квартиру в Москве и окончательно решил попробовать пожить в городе. В самом деле, мне по вечерам необходимо развлечение, а зимой, кроме чтения, ничего нет, а чтение есть тоже умственная работа, и оно-то именно и причиняло мне несносные головные боли. Я нанял дом-особнячок в Штатном переулке на Остоженке, очень уютный и миленький. Цена 850 р[ублей]. Здесь у меня теперь, кроме Модеста, гостит также Ларош, и время у нас проходит очень приятно. Все трое работаем, сходимся к еде, а вечером читаем или, если есть случайный гость, играем в винт. Но есть одно обстоятельство, очень омрачающее мою теперешнюю жизнь. Бедная Феклуша, Алешина жена, тает как свечка и угасает понемногу. У неё очевидная, несомненная чахотка. Ужасно тяжело видеть её, слышать её кашель и присутствовать при этом постепенном увядании ещё недавно здоровой и хорошенькой женщины. Вероятно, проживёт она недолго. Работа моя идёт понемножку; именно, понемножку; я теперь уже не могу так быстро работать, как прежде. Не оттого, что сил меньше, а оттого, что я стал теперь гораздо строже к себе, чем прежде. Модест пишет комедию; одно действие у него готово, но мне он ещё не читал. Вел[икий] кн[язь] Конст[антин] Ник[олаевич] безнадёжно болен. Если он скончается, придётся ехать в Петербург депутатом от Муз[ыкального] общ[ества] . Очень печально! Пожалуйста, из Кисловодска напиши мне. Целую тебя, Паню и Тату. Надежды Кокодеса кутить со мной в Москве, вследствие безденежья, не осуществятся. Целую! П. Чайковск[ий]

12th July 1889 Golubchik Tolya! I think this letter ought to have been addressed to Kislovodsk, but I don't know whether you will be going to the post office, and so I'm addressing it to Tiflis, in the hope that the letter will be forwarded. The latest news is that I've rented an apartment in Moscow and have finally decided to try to live in the city. The fact is, I need amusement in the evenings, but in the winter there's nothing to do, besides reading, and reading is also mental toil, and it was precisely this that caused me unbearable headaches. I've rented a detached house on Shatny Lane, on Ostozhenka, very nice and cosy. It costs 850 rubles. Besides Modest, Laroche is also staying with me here now, and our time passes most pleasantly. All three of us work, coming together to eat, and in the evening we read or, if we happen to have a guest, we play vint. But there is one circumstance greatly darkening my life at present. Poor Feklusha, Alyosha's wife, is melting like a candle and gradually fading away. She obviously, undeniably, has consumption. It's awfully difficult seeing her, hearing her cough, and to be present at this gradual withering of a so recently healthy and pretty young woman. She probably won't live long. My work is gradually progressing; gradually indeed, since I cannot work now as quickly as before. Not because I have less strength, but because now I've become much stricter with myself than before. Modest is writing a comedy; he has one act ready, but he hasn't read it to me yet. The Grand Duke Konstantin Nikolayevich is hopelessly ill. If he passes away, I'll have to go to Petersburg as a representative of the Musical Society. It's very sad! Please, write to me from Kislovodsk. I kiss you, Panya and Tatu. Due to a lack of funds, Kokodes' hopes of carousing with me in Moscow will be dashed. Kisses! P. Tchaikovsky