Letter 2144

Date	24 October/5 November 1882
Addressed to	Anatoly Tchaikovsky
Where written	Kamenka
Language	Russian
Autograph Location	unknown
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 260–261
Notes	Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve

Text and Translation

Based on a handwritten copy in the Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve at Klin, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Каменка 24 октября Голубчик Анатоша! Твоё недоразумение относительно моего приезда объясняется тем, что я только приблизительно назначил свой отъезд в конце окт[ября] или начале ноября. Мне хочется кончить первое действие оперы и только тогда уехать, а эта работа такого рода, что никогда не знаешь, сколько за чем просидишь. Думаю, однако ж, что в первых числах ноября увидимся; когда определится в точности время моего отъезда, я, разумеется, тебя уведомлю. Здесь за всю неделю ничего особенного не произошло, и слава Богу, — значит всё здоровы, ибо каменская жизнь разнообразится только болезнями. Семейная жизнь в деревне в это время года имеет много прелести, и я Каменку действительно люблю, и люблю в ней жить именно в октябре и ноябре. Погода несколько дней стояла превосходная, и, о радость, появились в огромном количестве, грибы, которые я собирал с таким же увлечением, с каким Вишницкий ходит на охоту. Теперь опять подул осенний ветер, — но право — кажется, я этим доволен, — я люблю, чтобы осенью погода была скверная и чтобы зато вдвойне прелестнее казались комнаты. Моя комната ужасно много потеряла с тех пор, как я окружён соседями и соседками и образовалось весьма огромное чресполосие, — но всё-таки я её люблю ужасно, особенно с тех пор, как привёл в порядок и переплёл всё свои книги, вследствие чего у меня образовалась премилая библиотека. Я очень негодовал и сердился на всех москвичей, в том числе и на тебя, за то, что никто из вас не догадался телеграфировать мне что-нибудь о трио, исполненном в прошлое воскресенье. Я знал, что оно будет исполняться, и весь день, а также следующий, волновался, поджидал телеграммы, и вдруг ничего. По крайней мере спасибо тебе, милый, за то, что ты в письме к Леве упомяну л об этом обстоятельстве, а то я до сих пор об этом ничего не знал бы. Поздравляю тебя со вступлением в аферы, но признаюсь — мне как-то не внушает доверие Яковлев, и я боюсь, чтобы ты не потерпел разочарование. Едва ли не лучше ты бы сделал, если б те же деньги дал Юргенсону на проценты. Поверь, что Юргенсон не хуже Яковлева идёт в гору. А впрочем дай Бог. Сегодня происходит в большом лесу большая охота; теперь 6 час[ов], и до сих пор ещё не возвращались. Я ужасно рад, что имел духу решительно отказаться от этой скуки. Радуюсь, что Паничка здорова (поцелуй ей за меня ручку) и что все идёт хорошо. До скорого свиданья. Твой

Kamenka 24 October Golubchik Anatosha! Your misunderstanding concerning my arrival is explained by the fact that I only roughly scheduled my departure for the end of October or beginning of November. I want to finish the first act of the opera before I leave, and this is the sort of work that you never know how long you'll be sitting over it. However, I think that we'll be seeing each other in the first days of November; once the exact timing of my departure is settled, I shall, of course, notify you. Nothing in particular has happened here this whole week, and thank God, this means that everyone is well, because Kamenkan life varies only due to illness. Family life in the country at this time of year holds many delights, and I really do love Kamenka, and I love living there in October and November. The weather was excellent for several days, and, oh joy, huge quantities of mushrooms appeared, which I collected with the same enthusiasm with which Vishnitsky goes hunting. Now the autumn winds are blowing again, but I think I really quite like it, with the horrid autumnal weather making the rooms seem twice as lovely. My room has shrunk a great deal since I was surrounded and hemmed in by neighbours, but I still love it terribly, particularly since I sorted out and bound all my books, as a result of which I've ended up with a very nice library. I was most indignant and angry with all Muscovites, including you, because none of you thought to telegraph me anything about the trio performed last Sunday. I knew that it was going to be performed, and the whole day, as well as the next, I was anxiously waiting for telegrams, but then there was nothing. At least I should thank you, dear fellow, for mentioning this circumstance in you letter to Leva, otherwise I still wouldn't have known anything about it. Congratulations to you on joining the racket, but I confess that I don't really trust Yakovlev, and I fear that you'll be disappointed. You would have been better off giving the same money to Jurgenson for interest. Believe me, Jurgenson is doing no worse for himself than Yakovlev. Anyway, as God wills. There's a great hunt in the big wood today; it's now 6 o'clock, and they still haven't returned. I'm terribly glad that I was brave enough to flatly refuse this boredom. I'm glad that Panichka is in good health (kiss her hand for me), and that everything is going well. Until we meet soon. Yours