Letter 2260

Date	11/23 April 1883
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1692)
Publication	П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 116–117

Text and Translation

The ellipses (...) indicate parts of the letter which have been omitted from all previous publications of this letter, and which it has not yet proved possible to restore from other sources.

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

11/23 апр[еля] 1883 Париж Третьего дня, по написании тебе письма, обедал у Альфреда, а вечер провёл в «Athenée». «Cabinet Piperlin», пиэса забавная и оба Montrouge играют превосходно, но я был так страшно уставши, что мало наслаждался и, пришёл домой, как сноп повалился на постель и чудесно проспал. Вчера (воскресенье) встал поздно. Пишу я теперь с лихорадочным напряжением и очень утомляюсь, но работа идёт быстро. Завтракал в «Taverne de Londres». К Тане не ездил, ибо накануне так было условлено. По настоянию Левы она решилась пригласить Влад[имира] Алекс[андровича] и, дабы не встретиться, я не был. Но оказалось, что Влад[имир] Алекс[андрович] назначил своё посещение на сегодня, а вчера Таня вместе с Лиз[аветой] Мих[айловной] и Сашей ездила в город и заезжала в отель, когда меня не было, велев сказать, чтобы и сегодня я не приезжал. Обедал я вчера опять у Альфреда и, кажется, теперь постоянно буду там обедать. После твоего отъезда я нуждаюсь хоть раз в день видеть знакомые и сочувственные лица, а Альфред и Жозеф так меня принимают, как бы любят меня больше всего на свете. С недостатками кухни совершенно мирюсь. Гулял в Champs Elysées и бродил около «Café des Ambassadeurs» [...], вернулся домой часов в 9, решившись на этот раз покончить наконец с Пахульским, который отравлял моё существование. Просидел до 1 пополуночи, но зато кончил и все это вместе с громадным письмом отправил сегодня. Письмо твоё было получено вчера после завтрака и было для меня необыкновенно приятным сюрпризом. Как будто ты сам побывал у меня, и я чувствовал себя менее одиноким. Это чувство одинокости я часто мучительно чувствую, но мирюсь с ним и вообще с теми обстоятельствами, которые приковывают меня к Парижу, ибо благодаря этим обстоятельствам я, вероятно, успею вполне кончить оперу. Спал чудно. Сегодня страшно холодно, как зимой редко бывало, и эта отвратительная погода, разумеется, отражается на душевном настроении. К Тане не ездил, но получил от неё письмо. Пишет что совершенно здорова и ждёт Влад[имира] Ал[ександровича]. Каковы Масловы? Третьего дня я предложил им обедать, — но они отклонили это, говоря что некогда, а сегодня просили зайти проститься; они едут в Рим. Я был у них. Как, завидно? Премилые старые девы. Обедал в виде исключения в «Taverne», ибо вышел из дому в 8 час[ов] я боялся ничего не застать в «Européen». Льёт холодный, осенний дождь. Сижу в Café и пишу, пойду домой кончать «Bonheur des dames». Представь, что с тех пор не успел читать. Целую крепко. П. Чайковский Николашу поцелуй. Грише и Наре поклон.

11/23 April 1883 Paris The day before yesterday, after writing a letter to you I had dinner at Alfred's, and spent the evening at the "Athenée". Both "Cabinet Piperlin", an amusing play, and Montrouge were performed excellently, but I was so terribly exhausted that they gave me little enjoyment, and when I came home I collapsed onto the bed like a sheaf and slept wonderfully. Yesterday (Sunday) I rose late. I'm now writing with feverish exertion and am very tired, but the work is going quickly. I had lunch at the "Taverne de Londres". I didn't go to see Tanya, because we'd agreed this the day before. At Leva's insistence, she decided to invite Vladimir Aleksandrovich, and I didn't go in order to avoid him. But it turned out that Vladimir Aleksandrovich had scheduled his visit for today, while yesterday Tanya, together with Lizaveta Mikhaylovna and Sasha, went into town and called at the hotel while I wasn't there, and I've told them I'm not coming today either. I had dinner at Alfred's again yesterday, and I think I'll be dining there all the time now. After you left, I needed to see familiar and sympathetic faces at least once a day, and Alfred and Joseph welcome me as if they love me more than anything in the world. I'm completely reconciled to the shortcomings of the cuisine. I walked up to the Champs Elysées and wandered around the "Café des Ambassadeurs" [...], returning home at 9 o'clock, having this time to finally finish with the Pachulski, which has been poisoning my existence. I sat working until 1 in the morning, but then I finished it and sent it all off today, together with an enormous letter. Your letter came yesterday after lunch, and was an exceptionally pleasant surprise for me. It was as if you had visited me in person, and I felt less lonely. I often experience this painful feeling of loneliness, but I put up with it, and with the circumstances that chain me to Paris in general, because it's thanks to these circumstances that I'll probably have time to finish the opera completely. I slept wonderfully. It's terribly cold today, as has rarely been the case this winter, and this foul weather naturally has an effect on the mood. I didn't go to see Tanya, but I had a letter from her. She writes that she is completely well and is waiting for Vladimir Aleksandrovich. How about the Maslovs? The day before yesterday I offered them dinner — but they turned it down, saying that they had no time, while today they asked me to come and say goodbye; they are going to Rome. I went to see them. How envious I was! The sweet old maids. Exceptionally, I dined at the "Taverne", because I left home at 8 o'clock and was afraid of not finding anything at the "Européen". A cold, autumnal rain is pouring down. I'm sitting in a Café and writing this, then I'll go home to finish off "Bonheur des dames". Just imagine that I haven't managed to read anything since then. I kiss you hard. P. Tchaikovsky Give Nikolasha a kiss. Bow to Grisha and Nara.