Letter 2933

Date	17/29 April 1886
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Tiflis
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1804)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 102–103 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 351–352 (abridged) П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 322–323 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 348–349 (English translation; abridged)

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

17 апреля 1886 г[ода] Тифлис Ну, Модя, милый мой, не знаю уж что и писать тебе. Разнообразных впечатлений крайнее изобилие; все это хочется сообщить тебе, и не находишь времени, да и уменья писать нет. Последние дни страстной провёл в посещении церквей: русской, армянской, грузинской. Очень симпатичен здешний экзарх Павел. Заутреню отстояли в Сионском соборе. Было очень торжественно, благолепно и вместе не тесно. А за сим идёт нескончаемый ряд кутежей как дома, так и в гостях. У Гончаровых идут репетиции спектакля, в коем играют и Паня, и Толя, и Коля Переслени, и даже я за сценой буду аккомпанировать Толе («Ночь в Сорренто»). Вчера был большой бал с благотворительной целью, на коем видел все тифлисское общество. Паня была хозяйкой и вместе царицей бала. Между прочим танцовали лезгинку: очень красиво было смотреть. В субботу на этой неделе устраивается большое музыкальное торжество в мою честь в театре. Это очень не в моем вкусе, но отделаться оказалось невозможно. Гуляю я здесь очень много, и разнообразие прогулок большое. Изучил Тифлис гораздо лучше постоянно живущих здесь Толи, Коли Переслени и т. д. Последний страшно закутил и ведёт жизнь празднично-беспутную, причём должен ежедневно выслушивать воркотню и пиление Толи. По поводу отношений этих двух господ можно было бы рассказать массу комических подробностей, но на письме очень трудно. Из ближайшего entourage'а их мне особенно симпатичны некто Свинкин (товарищ прокурора, правовед) и офицерик Вериновский. Карнович тоже очень мил. Быкова до сих пор ещё не видел; он был смертельно болен, и только теперь совершился благоприятный кризис. Из музыкального мира мне необыкновенно симпатична певица Зарудная. На днях услышу «Мазепу»; говорят, что она и Лодий удивительно хороши в этой опере. Отчасти я рад , что вы едете в Гранкино, и мне самому страшно хочется хоть не надолго побывать вас, — но как это сделать? Неужели вы не будете вовсе в Майданове? Через неделю, приблизительно еду. В Виши едва ли в этот раз попаду. Целую, обнимаю! Твой П. Чайковский

17 April 1886 Tiflis Well, Modya, my dear fellow, I don't know what to write to you. There are a vast abundance of varied impressions; I want to tell you all about them, but I don't have the time, nor indeed the ability to describe them. I spent the last days of Easter visiting the churches: Russian, Armenian, Georgian. The local exarch Pavel is most sympathetic. I celebrated matins in the Zion Cathedral. It was very solemn, majestic and palatial. And then there were an endless series of revelries both at home and as a guest. The Goncharovs are rehearsing a play in which Panya, Tolya, and Kolya Peresleni are performing, and I'll even be accompanying Tolya offstage ("Night in Sorrento"). Yesterday there was a grand ball in aid of charity, at which the whole of Tiflis society was present. Panya was the hostess, as well as the queen of the ball. During this they danced the lezginka; it was a beautiful sight to behold. There's a grand musical celebration in my honour at the theatre this Saturday. This is very much not to my taste, but it turned out to be impossible to escape. I do a lot of walking here, with a great variety of strolls. I've explored Tiflis far more than Tolya, Kolya Peresleni, etc. who live here permanently. The latter has gone on a terrible binge, and is leading a celebratory dissolute life, being forced to listen to Tolya's wailing and gnashing every day. I could tell you plenty of comical details about the relationship between these two gentlemen, but it's very difficult to do in a letter. Out of their closest entourage, I find a certain Svinkin (associate prosecutor, lawyer) and an officer Verinovsky especially sympathetic. Karnovich is also very nice. I still haven't seen Bykov; he's been mortally ill, and has only now undergone a favourable crisis. In the musical world, I find the singer Zarudnaya exceptionally sympathetic. In a few days I'll be hearing "Mazepa"; they say that she and Lodi are astonishingly good in this opera. Part of me is glad that you're going to Grankino, and I myself terribly want to visit you, at least for a short while — but what's to be done? Will you really not be at Maydanovo at all? I'm leaving in about a week. It's unlikely that I'll make it to Vichy this time. Hugs, kisses! Yours P. Tchaikovsky