Letter 1078

Date	21 January/2 February 1879
Addressed to	Aleksandra Davydova
Where written	Clarens
Language	Russian
Autograph Location	Saint Petersburg (Russia): National Library of Russia (ф. 834, ед. хр. 17, л. 72–73)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к родным (1940), p. 518–519 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 63–64

Text

Russian text (original)

Clarens  21 янв[аря] 2 февр[аля]   1879 Голубушка моя Саша! Хотя братья мне не писали о дне Вашего выезда, но полагаю, что скоро он должен уж свершиться, если ещё не свершился. В Петербург я не писал ни разу ни тебе, ни Леве потому, что предполагал, что через братьев Вам обо мне были известны все подробности. Я с своей стороны знал и следил очень внимательно, с самым лихорадочным интересом за всем, что Вы делали. Из последнего письма Модеста я вижу, что речь шла о представлении Тани её величеству. Ишь куда нашу Таню метнуло! Сгораю от нетерпения узнать, состоялось ли это. Вообще мне было в высшей степени приятно узнать, — что Таня немало веселилась и что все вы, кажется, не скучали. Тем не менее мне очень приятно будет теперь думать о том, что Вы уже в Каменке, что ты сугубо наслаждаешься Юрием, Бобиком и остальным, что все по-старому и что милое и тёплое. Ваше гнёздышко заключает в себе уже не только одних птенцов, но и родителей. Пока Вы были в Питере, я и радовался за Вас, и часто на меня находила маленькая грусть, когда я припоминал, что Юрий так долго был без своей мамы, что Вы не могли так долго умиляться, слушая его болтовню, смотря на его херувимоподобную физиогномию. Получил ли Бобик ноты? Надеюсь, что да и что скоро он, пожалуй, и играть их примется. Про себя скажу следующее. Живу в насиженном уголке своём, и живу приятно, хотя несколько монотонно, — но зато у меня кипит работа. Решительно никого не вижу; общество моё состоит из Алёши, Marie (девушки, той самой, которую я рекомендовал тебе и которую я ужасно люблю), из книг, нот. Дела так много, что я не замечаю, как день проходит. Маленькая тоска очень часто нападает на меня по вечерам потому, что вечером работать нельзя, и тут является потребность в обществе, особенно если не попал ось для чтения что-нибудь очень интересное. Но вообще я совсем не скучаю. Останусь я здесь ещё 1½ недели. Отсюда отправлюсь в Париж, где проживу недели три, и потом помаленьку начну приближаться к Каменке. В Петербурге пробуду несколько дней, в Москве, может быть, тоже, — но во всяком случае весну проведу у Вас, точно так же, как и лето и осень. Напрасно я ломал себе голову, как бы устроить около Вас какое-нибудь помещение, на которое я мог бы смотреть как на свой постоянный domicile. Я даже писал об этом Леве, но вряд ли это возможно. Придётся до вольствоваться флигелем, который, впрочем, вполне обитаем. Однако же, если Лева что-нибудь придумает, я буду глубоко счастлив. Целую Вас всех, моих милых и дорогих. Как-то Веруша веселилась в Питере? Напиши мне, Ангел мой, как Вы проехали, как нашли детей? Твой П. Чайковский Поцелуй за меня ручку у Александры Ивановны и Лизав[еты] Вас[ильевны], Нате поклон и безешку. Бобику лишний поцелуй. Впрочем я всех Вас страх люблю.