Letter 2864

Date	23 January/4 February 1886
Addressed to	Praskovya Tchaikovskaya
Where written	Maydanovo
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 3248)
Publication	П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 344 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIII (1971), p. 255–256 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 340–341 (English translation; abridged)

Text

Russian text (original)

23 янв[аря] 1886 с[ело] Майданово Голубушка, Паничка! С тех пор как писал на прошлой неделе Толе, сидел безвыходно в Майданове. Именно безвыходно, ибо погода была столь ужасная, что даже я не выходил из дому, а ограничивался прогулками по комнатам. Ветер выл немилосердно, заставляя шуметь ставни так, что если бы мой кабинет не соприкасался с галереей, заглушающей шум, — просто нервы бы не выдержали. Зато сегодня такой чудный день, что после великолепной прогулки я совершенно опять помирился с моим милым уютным уголком. Работал я все эти дни с величайшей энергией и теперь уже кончаю 2-ой акт оперы. Даже немножко слишком усердно работал, вследствие чего нервы начали шалить, и вчера вечером я чувствовал себя скверно. Завтра еду на несколько дней в Москву; буду на концерте Музык[ального] общ[ества]; на 4-ом концерте Рубинштейна, на заседанци Дирекции и т. д. В понедельник 20-го числа открылась созданная по моей инициативе школа. Она помещается покамест в сторожке, у церкви. Мальчиков и девочек набралось 28 человек. Я был на открытии, а сегодня все утро пробыл на уроках. Метода преподавания у батюшки и у диакона несколько странная, — но они очень усердно и с любовью занимаются этим. Школ а устроена так, что на содержание её деньги должны давать пополам я и Новичиха, но так как нет сомнения, что Новичиха ничего не заплатит, ибо дела её в самом ужасном положении, — то платить буду, очевидно, я один. Впрочем, не пугайся, это всего будет стоить 220 р[ублей] сер[ебром]. В тот же день (20-го числа) я выезжал утром на вокзал для свидания с братом Колей. А дело свидания то, что он подумывает, не купить ли у меня лошадей. Ах, Паничка, как мне хочется их продать. Во 1-х, они мне совершенно не нужны. Во 2-х, я с ужасом вижу, что от плохого ухода что ли, только они все хуже и хуже становятся. Обе обросли какой-то вьющейся шерстью, лоска никакого, и вид начинают получать извощичий. Между тем кормят их как следует. Ума не приложу, что это значит. Николай Ильич обещал 10-го числа дать мне решительный ответ. Кондратьевы наняли большую (нашу бывшую) дачу и будут жить семейством. Эмма в восторге. Какую она вышивку чудную мне сделала — ума помраченье. Кузина Annette кончает вышивку портьер; Ольга Сергеевна шьёт мне велико­ лепную скатерть; одна только ленивка Паня ничего не выши­вает для меня. Паничка, я собираюсь выехать в Тифлис около 12 марта; напиши мне, есть ли опасность в это время года по Военно Грузинской дороге. Целую твои ручки. Целую Прокурора, его дочку, кланяюсь Коле, няне, Степану, Мите. П. Чайковский