Letter 1996: Difference between revisions
No edit summary |
m (1 revision imported) |
(No difference)
|
Revision as of 14:39, 12 July 2022
Date | 28 March/9 April 1882 |
---|---|
Addressed to | Modest Tchaikovsky |
Where written | Moscow |
Language | Russian |
Autograph Location | Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1659) |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XI (1966), p. 95 (abridged) Неизвестный Чайковский (2009), p. 278–279 |
Text
Russian text (original) |
Москва 28 марта Дойдёт ли до тебя это письмо? Дождёшься ли ты его? Напишу вкратце, как все до сих пор было. Путешествие от Варшавы сюда опять было борьбой со сном, — но было покойно и минутами даже приятно-уютно. Толя и Юргенсон встретили меня. Толя был весел и, казалось, совершенно счастлив. Но через час уже в бочку мёда начали попадать ложки дёгтя. Он сообщил мне свои уже минувшие подозрения, что будто бы у него появились признаки сифилиса. Разумеется, я тотчас же увидел, что это вздор. В тот же день я познакомился с Парашей и её отцом и братом и сейчас же стал с ними в отношения интимности. Параша очень симпатичная, милая девушка, простая, естественная, без всякого ломания. В течение дня у Толя несколько раз заболевало то горло, то губы, то нос, и во всем этот он усматривал сифилис. Но я его успокаивал, и он сознавался, что это мания. Вчера в течение дня он мало-помалу дошёл до совершенно убеждения, что не только у него сифилис, то что уже и Параша заражена и что у неё уже распухли венерические губы. Был он у доктора, который хотя сказал ему, что у него нет сифилиса, но в тоне его ему показалось желание скрыть правду. К вечеру он дошёл до полного отчаяния, я и наконец поддался его страху и утратил способность успокаивать его. Это был невыразимо мучительный вечер. Ему приходилось притворяться счастливым и весёлым от обеда до трёх часов ночи, так как с Парашей мы провели весь вечер, были в Кремле, потом у заутрени и на разговенье. Тем ужаснее было на душе и у него и у меня, что мы не могли даже беседовать, ибо были не одни. Всю ночь он не спал и возился с воображаемыми заражёнными местами. Сегодня утром у него была истерика, — а тут являлись с поздравлениями! Ах. что за мучения я испытывал! Ум говорит мне, что у Толи все это болезненная мания, а душа настроена его страхами, и я начинаю верить, что он заражён. Надеюсь, уверен, что всё эти неприятности рассеются как дым и что завтра мы будем смеяться над этим. Получил твоё письмо. Как тебе не стыдно, Модичка. говорить о том, что ты мне стоил? Да подумай хорошенько, что бы я делал, если бы не ты с Колей! Вы мои спасители! Без Вас я бы всю зиму промучился и протосковал бы. Я вспоминаю о Вас со слезами на глазах и только теперь понимаю, чего я лишился, простившись с Вами! Обнимаю крепко. Твой П. Чайковский Завтра опять напишу. |