Letter 3472

Date	12/24 January–15/27 January 1888
Addressed to	Modest Tchaikovsky
Where written	Magdeburg–Leipzig
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 1874)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 3 (1902), p. 210–211 (abridged) П. И. Чайковский. Письма к близким. Избранное (1955), p. 389–390 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XIV (1974), p. 336–337 Piotr Ilyich Tchaikovsky. Letters to his family. An autobiography (1981), p. 388 (English translation)

Text

Russian text (original)

Магдебург 24/12 янв[аря] Модя, голубчик! Опять я доволен, что могу немножко вздохнуть и собраться с мыслями. Последние дни из Гамбурге и день в Берлине были ужасны. В Берлине я слышал про из ведение нового немецкого гения Рихарда Штрауса. Бюлов носится с ним, как некогда с Брамсом и с другими. По-моему, более возмутительной бездарности, полной претензий, никогда ещё не было. Весь день вчера я бегал как одурелый. Какая досада, я получаю теперь отовсюду самые лестные приглашения дирижировать своими сочинениями в больших музыкальных центрах и не могу и принять. Писал ли я тебе, что в Париже моё дело устроилось наилучшим образом. Я своего концерта не даю, но Colonne пригласил меня 11 и 18 марта участвовать в его концертах в Châtelet т. е. в эти дни он отдаёт мне вторые половины своих концерт. Магдебург оказался чудесным, великолепным даже городом. Гостинца, как водится, здесь чудная; сегодня иду в оперу. Программа берлинского концерта видоизменилась по совету Бюлова, Вольфа и многих. Они решительно требуют, чтобы я не играл «Франчески». Они, вероятно, правы. Я многому научился за это время, многое понял, чего прежде не понимал. Только писать об этом было бы долго. Потребности немецкой' симфонической музыкальной публики совсем не те, что у нас. Я понял теперь, почему обоготворяют Брамса, хотя моё мнение о нем нисколько не изменилось. Узнай я это раньше, может быть я бы даже и писать иначе стал. Напомни мне по возвращении рассказать про знакомство с старичком Ave-Lalemant глубоко тронувшим меня. Сапельников произвёл в Гамбурге настоящую сенсацию. Я его взял с собой в Берлин, а теперь отправил в Дрезден; потом мы съедемся в Берлине и он будет там играть на. двух больших обедах у Вольфа и у Бока. Может быть, что-нибудь из этого выйдет. Он в самом деле большой талант. По душе — это прелестный, добрейший юноша. Сегодня я весь день пишу письма, очень устал. Докончу письмо позднее. Фридрих опять бомбардирует меня письмами. Это какой-то сумасшедший, но вместе и сукин сын. Придётся от него деньгами откупаться. Лейпциг 27/15 янв[аря] Ровно месяц, что я уехал. Здесь я уже вторые сутки. Виделся покамест только с Бродским и Зилоти. Вчера имел приглашение в директорскую ложу в Гевандгауз, но предпочёл остаться дома, и хорошо сделал, ибо мне необходимо было выспаться, так как накануне я провёл отвратительную ночь вследствие путаницы, происшедшей с письмами и телеграммами от Colonn'а. Это меня ужасно взволновало. Теперь все устроилось. А ведь я тогда не послал тебе записочки к Шапиро. Посылаю теперь. Целую, обнимаю, П. Чайковский