Letter 2200
Date | 14/26 January 1883 |
---|---|
Addressed to | Anatoly Tchaikovsky |
Where written | Paris |
Language | Russian |
Autograph Location | unknown |
Publication | П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том XII (1970), p. 32 |
Notes | Manuscript copy in Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve |
Text
Based on a handwritten copy in the Klin House-Museum Archive, which may contain differences in formatting and content from Tchaikovsky's original letter.
Russian text (original) |
Париж 14/26 янв[аря] Голубчик Анатоша! Прошла ещё неделя так хорошо и спокойно, что я и не заметил как время прошло. Только ты мне испортил немножно. крови сообщением, что Таня сюда едет. Но потом я сообразил, что это известие, полученное тобою из Севастополя, куда тоже оно должно было прийти не из прямого источника, — есть лишь слух, который мне был известен ещё в Петербурге. Однако ж нет сомнения, что если бы слух этот обратился в факт, то я раньше тебя узнал бы о нем. Модеста ещё нет. Он должен был при ехать в прошлый четверг, т. е. вчера, но я получил депешу, что что-то его задержало в Берлине. Испугавшись, что он заболел, я тотчас же телеграфировал. требуя обстоятельных сведений, и очень скоро получил ответ, что беспокоиться нечего, что он совершенно счастлив и здоров и приедет сюда послезавтра, в воскресенье. Так до сих пор я и не знаю в чем дело. Я продолжаю много работать и быть совершенно здоровым и покойным, но театры немножко надоели и, по правде сказать, по вечерам случал ось чуточку скучать и вздыхать о партии [в] винт, который я признаю самым идеальным препровождением времени для человека, много работающего днём. Ещё я очень страдал от холода; несколько дней было ужасно холодных, и камин не имел силы согреть мои костеневшие члены. Зато какое удовольствие потом очутиться в теплом, великолепно освещённом ресторане, читать газету и уплетать вкусные французские яства. Когда приедет Модест, то и вечера мне будет приятно проводить дома, ибо даже если он в театре будет, то всё же его сожительство принесёт, согреет и, так сказать, осветит моё вечернее одиночество. Часто думаю о тебе и о Параше и знаю, чувствую как у тебя душа в пятки уходит ввиду близости февраля. Но подумай, голубчик, что ведь это судьба всех когда-либо существовавших мужей, осчастливленных чадородием. Дорого бы я дал, чтобы твои страхи были моими. Мне кажется, что венец человеческого счастья: иметь детей. Сколько радостей впереди у тебя. Пиши всё ещё сюда покамест, ибо с Модестом по меньшей мере дней 10 проживу здесь, в ожидании денег от Н[адежды] Ф[иларетовны]. Целую обоих Вас страстно. |