Letter 1125

Date	26 February/10 March 1879
Addressed to	Pyotr Jurgenson
Where written	Paris
Language	Russian
Autograph Location	Klin (Russia): Tchaikovsky State Memorial Musical Museum-Reserve (a3, No. 2238)
Publication	Жизнь Петра Ильича Чайковского, том 2 (1901), p. 275 (abridged) П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, том 1 (1938), p. 87–88 П. И. Чайковский. Полное собрание сочинений, том VIII (1963), p. 149–150

Text and Translation

Russian text (original)

English translation By Brett Langston

Париж  26 ф[евраля] 10 м[арта]  1879 Сегодня утром я получил твоё милейшее письмо, а часов в пять — не менее милую и курьёзную телеграмму. Замечательно, что эта телеграмма не была ни на волос переврана, тогда как телеграммы французские всегда доходят в искажённом виде. Я очень, очень благодарен тебе за это приятное известие, к тому же сообщённое на русском языке. Но мне немножко совестно перед тобой. Ты мне посылаешь приятные известия, я же только пристаю к тебе с деньгами. Впрочем, повторяю, что этот заем я делаю независимо от всяких других обстоятельств и отдам тебе долг, наверное, не позже 1-го апреля. Известие, что «Онегин» пойдёт, меня тем более обрадовало, что я решил, что по случаю смерти бедного юноши — Великого князя, он будет отменен. Желание слышать «Онегина» превозмогает мою склонность прятаться, и поэтому я решился 17-го числа непременно быть в Москве, но не иначе, как инкогнито, т. е. так, чтобы, [кроме] консерваторского тесного кружка, никто об этом не знал. Я надеюсь, что Карлуша будет так добр и сумеет меня куда-нибудь спрятать так, что я бы наслаждался слушанием своего творения никем не подозреваемый. Как и где можно будет меня спрятать, — я не знаю, но прошу тебя сообщить об этом Карлуше и Ник[олаю] Григ[орьевичу]. Так как около 6-го или 7-го числа я буду в Петербурге, а тут уже недалеко будет и 17-го марта, то попрошу тебя, голубчик, написать мне приблизительно ко дню моего приезда в Питер подтверждение, что опера не отложена. Я ещё не знаю, приеду ли в Москву так, чтобы до отъезда в деревню там и остаться, или вернусь в Петербург, — но, во всяком случае, приеду. Я уже сегодня вполне утешился от воспоминания о вчерашнем шиканье и с достодолжным равнодушием переношу сию маленькую неприятность. Ведь я ожидал этого, — другого и не могло ничего быть. Мне, конечно, неловко самому принимать на себя инициативу, но мне очень хотелось бы и Паделу и Colonn'у как-нибудь дать знать, что есть одна моя вещь, которая, наверно, здесь понравилась бы и с которой следовало бы начинать знакомство французов со мной: это andante 1-го квартета. Это тем более возможно, что в каждом концерте и того и другого исполняются отрывки камерной музыки, исполняемые всем оркестром. Не мог ли бы ты как-нибудь об этом хлопотнуть? Сегодня я встал с головною болью, ибо вчера сильно выпил. Дабы опохмелиться, за завтраком тоже хватил не мало. Гарсон подал мне газету, в которой я прочёл ругательство на себя. Это только удвоило мой аппетит. До скорого свиданья. Твой П. Чайков[ский] А всё-таки Париж — чудный город. Петербургский адрес: Новая улица, на углу Невского, дом № 2/75, кв[артира] 30.

Paris  26 February 10 March  1879 This morning I received your most kind letter, and at five o'clock, a no less kind and curious telegram. Remarkably, this telegram had not a hair out of place, when French telegrams always come through in a garbled form. I'm very, very grateful to you for this pleasant news, which was even reported in the Russian language. But I'm rather shamefaced before you. You send me pleasant news, and I merely pester you for money. However, I repeat, that this loan is made irrespective of other circumstances, and I will repay the debt to you certainly no later than 1st April. I was all the more overjoyed at the news that "Onegin" is going ahead, as I'd decided it would have been cancelled due to the poor young Grand Duke's death. My desire to hear "Onegin" has triumphed over my inclination to hide, and therefore I have decided to be in Moscow on the 17th without fail, but it must be incognito, i.e. so that no-one besides a close circle at the conservatory will know about it. I hope that Karlusha will be so kind and accommodating as to secrete me away somewhere so that I can enjoy hearing my creation without raising suspicion. Just how and where I could be hidden, I don't know, but I ask you to tell Karlusha and Nikolay Grigoryevich about this. Since I'll be in Petersburg around the 6th and 7th, and 17th March won't be too far away, then I ask you, golubchik, to write to me around the time of my arrival in Petersburg to confirm that the opera hasn't been postponed. I don't yet know whether I'll leave for the country after coming to Moscow, or whether I'll return to Petersburg — but, in any case, I shall come. Today I've already completely recovered from the memory of yesterday's catcalls, and I'm bearing this minor nuisance with due indifference. After all, I was expecting this — it couldn't have been otherwise. Naturally it's awkward for me to take the initiative myself. but I should very much like to somehow let both Pasdeloup and Colonne know that there is one thing of mine which would surely have pleased here, and with which the French should commence their acquaintance with me: this the Andante from the 1st quartet. This is all the more possible because each of their concerts included excerpts from chamber music performed by the whole orchestra. Couldn't you take the trouble to do this? I woke up today with a headache, because I drank heavily yesterday. Taking the hair of the dog at lunch wasn't enough either. The garcon handed me a newspaper in which I read a curse on myself. This merely doubled my appetite. Until we meet soon. Yours P. Tchaikovsky All the same, Paris is a wonderful city. Petersburg address: New Street, corner of Nevsky, House No. 2/75, apartment 30.